Но тело сработало само, причём в тот самый момент, когда парень попытался накинуть мне на шею руку, согнутую петлёй. Взяло – да и уложило оппонента мордой в землю, причём так уверенно, стремительно и аккуратно, что горе-агрессор даже ухнуть не успел.
Мои подопечные загалдели. И далеко не сразу среди вспышек: «Ух, ты!», «Ого!», «Вот это да!» и «Верно говорил, командир!» проскользнуло: «Но как ты это сделал, покажи ж наконец»!
А я сам не знал ответа на этот вопрос. Откуда мне знать, если организм всё сделал сам, без участия сознания (как, вроде бы, и должно быть)!
Впрочем, и о необходимости учить группу, и о благополучно услышанном «командир» – то есть, поставленная задача выполнена – сейчас не думалось. Важнее всего сейчас был очевидный вывод: в прошлом я, конечно, был солдатом, иначе откуда все эти навыки, накрепко вбитые в мышцы, странные рефлексы и даже фразы, тоже высказанные на автомате? Короче, можно считать, что тайна прежней жизни раскрыта, и больше меня тут ничто особо не беспокоит.
Важнее всего узнавать новое и смотреть в будущее. А прошлое… Ну его! Солдат так солдат.
Теперь я хоть представляю себе, какой род деятельности выбрать, если не хочу ударить в грязь лицом. Раз один раз получилось, получится и теперь… Но, кстати говоря, боевой приём я всё равно не могу показать. Хрен его знает, как он делается…
Пришлось выкручиваться.
– Их может быть несколько разных, но принцип, конечно, один. Давайте, смотрите – как считаете, что тут самое важное? Эй, хватай меня снова.
Я опрокинул парня ещё раз, потом ещё и ещё. Посыпались предположения увлечённых рекрутов, а я тем временем пытался следить за собой и понять, что же именно делаю. И, кажется, разобрался.
– Так, ладно, смотрите, как это надо делать, медленно. Всё просто, но следует затвердить приём накрепко, чтоб тело действовало само, без участия головы, памяти, знаний. – И я принялся показывать ухватки – действительно элементарные, однако надо ж было кому-то однажды до них додуматься! По ходу дела сумел окончательно скорректировать недопонятое или понятое не так. Ребята пребывали в уверенности, что уловка была мне точно известна с самого начала и во всех подробностях.
Сержант подходил пару раз, хмуро наблюдал за моими стараниями и молча уходил. Краем глаза поглядывая на других дебютантов в командирской роли, я понял так, что большинство по примеру сержанта пыталось банально взять ором (но рекруты уже давно получили к нему иммунитет), а кто-то предпочёл доверительность, мол, парни, вы ж понимаете – поневоле поставлен командовать, давайте жить дружно. Последнее давало худший эффект из всех. Судя по всему, приемлемых результатов достигли немногие.
Провалившие испытание были публично покрыты цветистым матом и разжалованы обратно в рядовые рекруты. Ко мне же сержант подошёл к концу дня и процедил на ухо:
– На моё место метишь, сука?
– Готов быть первым помощником, – тут же нашёлся я.
– Больно бойко начинаешь, – прозвучало в ответ, однако, кажется, с явным одобрением. С пониманием.
И мне пришлось продолжить службу командиром отделения. Теперь при кухне я уже не работал, и на магическое обучение меня звали дай бог через день, только тогда, когда у кого-нибудь из студентов или преподавателей возникала новая идея, наброски новой методики, сомнение какое-нибудь, и их нужно было на ком-то обкатать. Зато большую часть дня приходилось тратить на уроки рукопашного боя с одним, а потом и с двумя отделениями.
Этим искусством владело, увы, только моё тело, но не разум, и иной раз я испытывал приступы настоящего опасения, кстати, впервые в жизни – что сплошаю прямо у всех на виду, и меня признают бесполезным даже для роли рядового. И это теперь, когда я сумел понять, в чём же было моё прежнее призвание! Такой шаг вперёд! Сержанту я по-прежнему был немил, хотя солдаты меня слушались – уж он-то ухватится за любую возможность дать мне административного пинка.
К счастью, мои парни усваивали новое очень медленно. Пока они разбирались в начальных движениях, я успевал постигнуть нюансы приёма до самого конца. В подобной ситуации легко было изображать из себя просвещённого знатока: хватало чуть-чуть уверенности, умения быстро соображать, поддержки тренированного тела и знаний, берущихся иногда из прочитанной украдкой книги, а иногда и вовсе неизвестно откуда.