Потом ещё несколько раз та же информация прозвучала в других аудиториях, каждый раз чуть-чуть по-иному, видимо, чтоб поняли люди с разной начальной подготовкой. В том, что говорилось для коллег – опытных чародеев, было труднее всего разобраться. Речь, адресованная группе начинающих магов, прошла на ура. Но окончательно всё встало на свои места в тот день, когда молодая практикантка взялась демонстрировать меня группе повышающих квалификацию провинциальных специалистов. Она ужасно волновалась, сбивалась с заученного текста, и на каком-то этапе запуталась, причём в таком месте, где я помнил практически дословно.
Поэтому принялся поправлять.
У нас с начинающей лекторшей даже завязался небольшой спор касательно формулировок; аудитория включилась тоже – кто-то из них что-то где-то читал или слышал. В этот день прояснились многие моменты, которые раньше были мне непонятны. Я наконец по-настоящему осознал, что стал объектом воздействия мощного магического явления. Оно, как молния, должно было испепелить меня на месте, однако вместо этого изменило. Да-да, я такой был не уникален. Но большая, очень большая редкость.
Радужная вспышка преобразовывала человеческую энергетику каждый раз по-разному. Иногда природная магия делала из человека нежизнеспособного инвалида, иногда, но реже, изменяла, по сути, не изменив ничего, оставив в границах прежних возможностей. А порой наделяла новыми, поразительными или просто странными особенностями.
Я определённо остался жизнеспособным. В остальном же маги Академии пока не знали, что именно со мной случилось в ходе явления и после него. Однако собирались это выяснить.
Передо мной смутно забрезжило что-то. Не возникало мысли, что какие-то вещи из услышанных и запомненных я мог знать в прошлой жизни. Скорее появилось ощущение, что знать всё это для любого человека – дело естественное, как, например, ходить или говорить. Да, кое-что придётся вспоминать, но это всегда проще, чем начинать с нуля.
– Помоги-ка мне, – попросил лаборант после окончания лекции. – Можешь тяжести поднимать?
– Не знаю.
– Ну, да. Откуда тебе. Но хоть подсоби. – Мы вдвоём вытащили из-под шкафа два тяжеленных ящика и вынесли их в аудиторию. Водрузили каждый на свой стол. Потом нужно было вынуть два десятка книг, ещё какую-то странную ерунду. Работы хватало.
За окнами потихоньку смеркалось, кроны деревьев, рассаженных вдоль аллей, украли последние остатки вечернего света. В учебных залах стало темновато, и лаборант зажёг пару маленьких ламп. Их сдержанный смутный свет сгустился вокруг преподавательского стола, отбросив свою долю тени в противоположные углы. По ощущению – не стало светлее, нет. Зато как-то уютнее, что ли, теплее. И, наверное, именно это окончательно расположило лаборанта ко мне. Он вытащил откуда-то из глубины дальнего ящика тёмную бутылку и предложил:
– Хочешь? Да глотни, чего тебе…
Я глотнул. Жидкость показалась мерзкой и колкой, как ёж, и протолкнулась внутрь, лишь разодрав горло. По крайней мере, так мне показалось. Зато потом из глубин тела ушедшее вернулось теплом и лёгким приятным головокружением. Лихостью какой-то, что ли.
– Тебе, пожалуй, больше нельзя. – После второго глотка, сделанного тоже по приглашению, бутылку он у меня отобрал. Приложился сам. – А то завтра запах учуют и мне голову оторвут. Хотя по мне, так не на что злиться. Любому приговорённому к смерти дают напиться. Это его право.
– А я приговорённый?
– Не сердись, дружище. Завтра с тебя снимут матрицу, чтоб повторить отдельные элементы, если что-то пойдёт не так. А потом да, разрежут. Жаль. Ты нормальный мужик. – Лаборант выпил ещё. – Мой тебе совет – хочешь? – не сопротивляйся. Чем сильнее будешь сопротивляться, тем дольше станут возиться, тем больнее придётся. Ясно?
– Ясно.
– Ладно, выпей ещё. И иди, отдыхай. Последняя в жизни спокойная ночка…
Я пошёл. Как всегда с удовольствием поужинал, потом бестревожно улёгся спать на свежие простыни. Жизнь была проста, как всем с детства знакомые вещи: ложка, кочерга, сапог, распорядок дня. Моё нынешнее существование было так же элементарно, как свечка – она быстро сгорает, и в ней нет ничего загадочного.
Но остались на моём пути не до конца прояснившиеся моменты. Прежде чем спокойно отходить в небытие, следовало уточнить кое-что. И не то, пожалуй, кем я был раньше. Это как раз малоинтересно. А вот что я представляю собой сейчас – намного любопытнее. И ещё эти моменты новых открытий… Узнавая здесь новое, я испытывал почти физическое наслаждение, и хотелось узнать, много ли ещё таких упоительно-интересных вещей существует на земле.