Впрочем, портретная живопись не главное для Рубенса, хотя он умел читать самое сокровенное в человеке. С еще большей страстью он пишет крупные полотна, стремясь отразить на них красоту и разнообразие жизни. У него хватает и красок, и широты зрения, чтобы создать картину «Головы негров», удивительно современную, даже пророческую, говорящую о нарастающей силе Африканского континента. Его аллегория «Ужасы войны» — многоликая, полная беспощадного грозного движения, — дышит гневом.
Упорный труженик жил в этом доме. Рядом с кухней комната, где печатались гравюры. Рукоятка пресса до блеска отполирована руками Рубенса и его помощников. Рабочий день Рубенса начинался рано: художник вставал в пять часов утра, чтобы скорее взяться за кисть. Он часто звал позировать Елену. Мы узнаем ее на многих полотнах мастера. Он, не таясь, всему миру, всем векам рассказал о своей любви.
Я думаю о предках Рубенса — зачинателях фламандской живописи, наследие которых он принял и умножил. И о потомках Рубенса… Какое исполинское, разветвленное, многовековое дерево искусства выросло во Фландрии, туманной Фландрии, не избалованной солнцем, но жаркой от человеческих страстей.
Предки и потомки
Скульптор Константин Менье родился в Валлонии, И все-таки я вспоминаю о нем в Антверпене. На это есть причины, и первая из них та, что в Антверпене находится одна из самых блестящих, на мой взгляд, работ Менье — «Грузчик».
Редко встретишь скульптуру с таким выразительным лицом. И вот что еще интересно: хотя на постаменте только одна фигура, создается впечатление, что грузчик не один, что он стоит во главе целой артели. Стоит, уперев руку в бок и выставив вперед ногу, с выражением вызова на мужественном открытом лице. Похоже, грузчик разговаривает с хозяином или с его приказчиком, что-то требует от них. На лице его нет и тени сомнения или страха. Нет, грузчик уверен в своей правоте и силе. Его противники возражают, но это жалкий лепет. Грузчик слушает их со снисходительной усмешкой.
Кажется, я где-то видел такого грузчика. Вспомнил: в Антверпенском порту. Там и теперь немало таких крепких, храбрых парней. И кого-то он еще напоминает… Да ведь он из семьи, нам хорошо знакомой, — из семьи Уленшпигелей! Те же озорные глаза, так и кажется, что сейчас он бросит хлесткую шутку.
Всю свою жизнь, а она была «ясной, словно солнечный пейзаж», как сказал писатель Камилл Лемонье, Менье стремился передать красоту простых людей, красоту человека в труде.
Страна Рубенса с давних пор провозгласила величие человека. Традиции гуманизма, традиции простой жизненной правды, не погибли в искусстве Бельгии. Константин Менье — человек, который воплотил их по-новому, в новом веке. Он родился в 1831 году, то есть через год после рождения бельгийского государства.
В 1885 году Менье и его друг Камилл Лемонье совершают поездку по «черной Бельгии»: по шахтам, городам и поселкам угольного бассейна.
«Я был поражен этой трагической красотой» — так выразил Менье свои впечатления. После этой поездки Менье решает, какому делу посвятит он свою жизнь. Скульптор увидел пролетария, начавшего сознавать свою силу. И высек его черты.
Вот оно перед нами, дело его жизни!
Вот молотобоец, размахнувшийся тяжелой кувалдой. Он отвел ее назад, чтобы сильнее ударить, и все его тело, каждый мускул в напряжении.
Молчаливый, понурый рыбак верхом на лошади. Он словно окаменел в седле под непрерывным ветром. Лошадь тянет на берег невод с рыбешкой и морскими ракушками — «мулями». Нерадостный труд, небогатый улов…
Старые фламандские мастера лишь мечтали о величии человека. А Менье сам наблюдает его расцвет. Человек велик в труде! Ему очень тяжело, его гнетет бедность, но он преодолевает все. Сил у него хватит…
Менье умер в 1905 году. Есть ли у него ученики?
Картина современного искусства Бельгии пестра и противоречива. Есть художники, отказавшиеся от всякого родства. Родина с ее традициями для них пустой звук. Они ни к чему и ни к кому не привязаны, никому не служат.
А на поверку служат! Пустышками своими, кляксами все-таки служат, идут против человека…