Они очень молоды, авторы «Канкана», но не верьте заглавию: жизнь не позволяет им безумно резвиться. Все они дети своего века, занятые поисками будущего.
Так юный поэт изображает страну своих грез. Он и сам готов идти вслед за своей мечтой.
В «Канкане» участвуют люди с разными взглядами, страницы его всегда дискуссионны. Но вот что важно: молодежь не хочет оставаться пассивной в атомный век. Никто не хочет лживых, дурманящих пустышек ни в искусстве, ни в человеческих отношениях. Всем нужна правда.
Я не забуду, как нам сказал один студент просто и очень горячо:
— Приезжайте к нам! Приезжайте поговорить!
Было радостно чувствовать, что это не только радушие, не только любопытство, но искренний интерес к тому, что мы делаем на своей земле, что думаем о нашем времени, о себе и о других.
Да, надо говорить, надо спорить! И как важно делать это без предвзятости и без звонких фраз, с доверием к собеседникам. И с улыбкой, — это тоже немаловажно.
…Позади нас гасит огни неподвижный, прижавшийся к бетону набережной «Голуа».
Последний день в Брюсселе
Завтра мы уезжаем.
Зима в разгаре, на улицах бело, струйка Маннекена Писа вот-вот замерзнет. Термометр показывает минус девять. Это очень холодно для Брюсселя. На остановках трамвая, автобуса в железных печурках пылают угли. Чтобы согреться, приплясывают у стендов газетчики.
Ротационные машины выбросили на улицы очередной ворох новостей.
«Тайна Голливуда! Вот уже три дня как молодая, красивая артистка лежит со слабыми признаками жизни на своей окровавленной постели».
Однако есть и другие известия.
Бастуют металлисты Гента. Они требуют повысить заработную плату.
Военный бюджет значительно возрастает, так как Бельгия обязалась модернизировать свои танковые войска.
Телеграф города Брюгге отказался принять телеграмму из Кнокке Зута на том основании, что она написана по-французски. Бургомистр Кнокке Зута, хотя и сам фламандец, заявил в печати протест…
Я воспринимаю все это иначе, чем в начале, когда я только что приехал в Бельгию. У меня появились здесь друзья, и, может быть, поэтому мне многое стало ближе, понятнее.
Свой последний вечер в Бельгии я провожу у преподавателя университета Жана Бланкова.
В его небольшой квартире полно сувениров из нашей страны: виды Москвы, ковши, сделанные мастерами Палеха, и прялка на стене — старинная резная русская прялка, подаренная Жану где-то под Вологдой.
На столе у Бланкова его новая книга о древнерусской живописи. Это результат его научной командировки к нам и многолетних исследований. Публиковать подобные труды здесь может только настоящий энтузиаст: ведь книга очень дорогая, раскупят ее не скоро, а гонорар автору платят лишь по мере распродажи тиража.
В университете Бланков читает курс истории русской литературы. Кроме того, он преподает русский язык студентам, а также молодым ученым, которым необходимо читать научную советскую литературу.
Когда-то Россия звала к себе бельгийских специалистов, чтобы учиться у них. Теперь Бельгия, исконная страна инженеров, присматривается к опыту нашей страны.
Разговор у нас с Жаном курьезный. Он с восторгом вспоминает старые русские города — Владимир, Звенигород, Суздаль, достает фотографии и убеждает меня побывать там. Ну конечно! Непременно! А я рассказываю ему о живописных уголках арденнского леса, и он смущенно признается:
— А я ведь там не был…
— Да ну? — удивляюсь я, — Обязательно поезжайте!
И каждый радуется тому, что нашел друга, что страны наши так близко лежат на тесной планете, где все народы нынче соседи.
ОТКРЫТИЕ ЛЮКСЕМБУРГА
Были ли вы в Люксембурге?
Наверно, не были, читатель.
И мы, все тринадцать пассажиров автобуса, тоже ни разу не были.
Автобус стоит точнехонько на границе, фарами к югу: задние колеса в Бельгии, а передние — в Великом Герцогстве Люксембург.
Момент пересечения границы увлекателен сам по себе, а тут и подавно. Подумать только — Люксембург! Одно из самых маленьких государств Европы, лилипут, окруженный великанами. Да, рядом с ним даже Бельгия — гигант. С запада он граничит с Францией, с востока — с ФРГ. Население — триста двадцать тысяч человек, меньше, чем в одном районе Москвы.