Ричер тихо проскользнул по лестнице. Он двигался вплотную вдоль стены, где вероятность того, что ступенька заскрипит, была наименьшей. В вестибюле он подошел к первой двери справа. Люди за ней уже кричали. Ричер узнал голоса — он слышал их на церемонии перед тюрьмой.
— Это все твоя вина, — крикнул Брокман. — Если бы он не запаниковал и не спрятался, как испуганный мальчик, мы бы…
— Ты опять преувеличиваешь до небес. — Голос принадлежал человеку, который вышел из-за тента и притворился Беговичем. — Да, я испугался. Я не дурак. Но я продолжал работать. Я возобновил контакты. Поставки продолжаются с сегодняшнего дня. Я получил лучшие цены от двух клиентов. Спрос не снижается. У нас есть все необходимое для продолжения поставок. Вопрос только в том, сколько денег мы хотим заработать.
— Но Ричер видел тебя.
— И?
— Он видел эту фотографию. Он знает, что ты не Бегович.
— Вы не уничтожили фотографию?
— Мы не смогли.
— А вы поменяли отпечатки пальцев?
— Да.
— В архиве нет ДНК Беговича. Поэтому никто не может доказать, что я не Бегович. Вы должны были обсудить это со мной с самого начала. Я собирался вам сказать. Нет никакой опасности. Тем более, что Бегович будет заперт в карцере. А завтра его разделают на части. Ричер ничего не может сделать, чтобы предотвратить это.
Ричер открыл дверь и вошел. Он оказался на кухне, которая, по-видимому, была недавно отремонтирована. Столешницы были из мрамора, а шкафы — из белой древесины и полированной стали. Возле барной стойки сидели трое мужчин на высоких стульях. Все трое обернулись одновременно.
Брокман встал.
— Ричер? Какого черта ты здесь делаешь?
Ричер преодолел расстояние между ними двумя шагами и ударил Брокмана по лицу. Хозяин отлетел назад, врезался в стойку и упал на пол между двумя своими друзьями. Ричер обратился к незнакомцу, который выдавал себя за Беговича.
— Как твое настоящее имя?
Мужчина слез со стула и огрызнулся:
— Пошел ты!
— Как оригинально! Ты, должно быть, сильно дрался в школе!
Ричер ударил его в живот. Мужчина согнулся, а Ричер вогнал локоть ему в затылок. Ноги его противника подогнулись, и он упал лицом в пол.
Ричер обратился к Хиксу, который держал в руке телефон. Тот не сдвинулся со стула и заявил:
— Не смотри на меня! Я ничего тебе не скажу!
Хикс три раза нажал на клавиши телефона. Ричер схватил его за руку. На дисплее отображались три цифры: 911. Но Хикс не смог дозвониться. Ричер бросил телефон на пол и раздавил его пяткой, затем обошел барную стойку и направился к ящикам. Он начал открывать их один за другим, пока, наконец, не нашел то, что искал. И вытащил маленький нож. Его лезвие было длиной семь-восемь сантиметров. Нож был очень острым. Он предназначался для тонкой работы. Нарезка. Измельчение. Ричер поднял его, чтобы Хикс мог хорошо рассмотреть его, и сказал:
— Я наблюдал за тобой на сцене этим утром. Ты был похож на человека, которому было весело. Любящего внимание. Камеры. Ответь мне на следующий вопрос: останешься ли ты по-прежнему фотогеничным, если я отрежу тебе нос и заставлю съесть его?
Ричер оставался в большом белом доме менее десяти минут. Когда он вышел, он держал в руках служебный пропуск от ворот и ключ от машины. Он подошел к БМВ Хикса и открыл дверь водителя. Затем он наклонился и нажал кнопку, расположенную на потолке, рядом с зеркалом заднего вида. Створки ворот начали открываться. Ричер позвал Мориса, который уже мог выйти из своего укрытия среди деревьев. Затем он подошел к концу подъездной дорожки и позвал Ханну. Он велел ей снять со стены подушку и одеяло и подогнать Фольксваген к дому.
Ханна припарковалась перед лестницей, ведущей к входной двери. Джед переместился на сиденье рядом с ней. Морис стоял у задней двери Фольксвагена.
— В-общем, — начал Ричер, — дела обстоят так. Джед, твой отец жив. Я попытаюсь помочь ему, но я не буду тебе лгать. У твоего отца серьезные проблемы, и у него мало времени. Поэтому я ничего не могу обещать. Ханна, ты должна отвезти Джеда в «Риверсайд Лодж». Сними ему комнату. Используй имя Джей Пи Слу. Заплати наличными. Свяжись с Хервудом. Пусть позвонит федералам. Скажи ему, что стоит начать с этого дома. Если я не приеду в отель в течение двух часов, покиньте город и не возвращайтесь. Морис был прав, но лишь отчасти. Что-то действительно убивает заключенных в «Минерве». Но это не наркотики.