— Ни в коем случае, милорд.
Герцог Лабелин хмуро глянул на Хармона и потряс щеками:
— Сядь. Впервые держишь Предмет?
— Да, ваша светлость.
— Ты дурак и неуч. Предметы неразрушимы. Это их главное свойство. Нельзя разбить Предмет ни рукой, ни топором, ни механическим молотом. Если Предмет разбился, значит, то была жалкая подделка.
— Понимаю, ваша светлость.
Герцог взвесил копию на ладони, потом замахнулся и швырнул через всю комнату.
Хармон раскрыл рот в беззвучном крике ужаса. Сердце остановилось. Кишки сжались в комок, а в легких заледенел воздух. Фальшивый предмет стукнулся о стену!..
И отскочил. Упал на пол, покатился, подпрыгивая. Материал, который использовали неведомые злодеи, не был ни стеклом, ни хрусталем. Хармон не знал никакого иного прозрачного твердого материала. Не знал и герцог Лабелин. Он удовлетворенно кивнул:
— Видишь, ничего не сделалось. Подними.
Хармон поднял копию и принес герцогу. Лабелин смотрел на товар, но барон буравил взглядом торговца.
— Он слишком переживает, ваша светлость.
— Он просто трусливый дурак, — отмахнулся Лабелин. — Давай, торгаш, покажи, что хотел.
Хармон поставил кольца на ребро и щелкнул внутреннее. Челюсть герцога отвисла, вздрогнув тройным подбородком. Барон прикипел глазами к сфере, подался к ней всем телом. Секретарь тихо вздохнул.
С минуту царило гробовое молчание, отблески света плясали по стенам мириадами зайчиков. Герцог протянул:
— Да-а…
И еще с минуту все неотрывно глядели на товар. Вращение начало слегка замедляться, но лишь наметанный глаз Хармона смог заметить это.
— Останови, — словно через силу попросил герцог. Торговец выполнил приказ.
— Итак, о цене, — бросил герцог. Щекастое лицо изобразило гримасу презрения. Слишком поздно феодал вспомнил, что покупателю стоит скрывать свою заинтересованность.
— Сорок одна тысяча эфесов, ваша светлость. Столько просит мой хозяин.
— Ты заставил меня ждать целую неделю. К тому же, я узнал, что прежде меня ты предлагал товар корабельщику из Солтауна. И то, и другое оскорбительно. Это будет стоить твоему хозяину пяти тысяч эфесов.
Хармон не сразу поверил ушам. Ему предлагают тридцать шесть тысяч эфесов?! Сундук золота — за два кольца прозрачного неизвестно чего?!! Он прикусил язык, с которого чуть не слетело радостное: «Да, ваша светлость!» Нельзя было соглашаться без торга. Барон Деррил не сводил с него настороженного взгляда, и Хармон сказал:
— Ваша светлость, мой хозяин ни за что не согласится на такую цену.
— Он унизил меня! За это придется платить!
— Хозяин скажет, ваша светлость, что промедление — моя оплошность, а не его. Он откажется платить за мою ошибку.
— Тогда мы посечем тебя на дюймовые кусочки и отправим твоему хозяину в бочке рассола. Как ему такое понравится?
Вот теперь Хармон не боялся. Проверка предмета ударом — то было страшно. А сейчас шел обычный торг, привычное Хармону дело. При торге покупатель может грозиться чем угодно: наслать проклятье на голову торговца, удушить собственными руками, сжечь к чертям весь товар, изнасиловать жену торговца и съесть его детей… Но все равно в итоге заплатит, если товар пришелся по вкусу.
— Хозяину это совсем не понравится, ваша светлость: он не любит солонину. Но все же он это переживет, а вы не получите Предмет.
Подозрительность на лице барона сменилась холодной яростью.
— А что, если мы отправим бочку солонины не графу Шейланду, а его леди-жене или ее дражайшему брату? И сопроводим груз письмом с описанием подробностей сделки. Что тогда скажет ваш хозяин?
Хармон изобразил смятение.
— Не нужно этого делать, милорд! Прошу вас! Хозяин позволил мне уступить две тысячи, если потребуется. Но пять тысяч — это слишком много!
— Ваш хозяин не в том положении, чтобы торговаться. Если Ориджины узнают, что их новый родич распродает достояние, его брак с Ионой в два счета будет расторгнут.
— Милорд, насколько я знаю, на Севере не существует расторжения браков.
Барон скривил губы в далеком подобии улыбки:
— Северяне знают весьма надежный способ расторгнуть брак. Только он вряд ли придется графу по душе.
Хармон шумно сглотнул.
— Милорд, умоляю, будьте милосердны! Позвольте мне хотя бы связаться с хозяином, испросить его дозволения!
— И ждать еще месяц?!
— Такая громадная уступка по цене… хозяин не простит мне, голову снимет!
— Не наша забота. Тридцать шесть тысяч эфесов, сударь. Да или нет?
— Но, милорд…
— Да или нет?!