— Боюсь, вы лжете. Не знаю, какой вам от этого прок. Наверное, хотите, чтобы я поверила и начала надеяться, а потом позабавитесь, глядя на мое разочарование.
— Надеяться вам или нет — не мне решать, леди Валери. Я хочу сказать лишь одно: ваша любовь делает вам честь. Я от всей души вам… — сочувствую? Нет, нельзя этого говорить, нельзя! — …завидую.
Валери грустно вздохнула.
— Адриан даже не смотрит на меня. Я ему противна. Никакая политическая выгода его не заставит.
— Леди Валери, вам нужно поверить в себя. То, что считаете недостатком, на деле — ваше достоинство. Столица полна холодных и надменных, но люди с открытым сердцем — огромная редкость.
Маркиза промокнула глаза.
— Кажется, леди Глория, вы верите в то, что говорите… Как жаль, что вы ошибаетесь! Я даже не безразлична владыке — я ему противна! Его светлость это подтвердил. Он сказал моей матушке…
— Его светлость?..
— Герцог Морис Лабелин, мой сюзерен. Эта ужасная сцена… Сегодня, только что. Я никогда не позволила бы себе расплакаться при вас, если бы не это…
— Какая сцена? Что произошло, миледи?..
— Его светлость сказал, что я — ничтожество. Дуреха, пустое место. Он сказал, я ни на что не способна. Матушка слушала и глотала, только все приговаривала: «Ваша светлость, Валери старается…» А он кричал: «Старается? Валери-то старается? Эта дура даже шута не соблазнила бы! Она не заслужила ни одного знака внимания владыки! Дочь медведицы добилась за месяц большего, чем Валери за год!»
— Герцог Лабелин упомянул меня?!
— Еще как! Он сделал из вас пример, чтобы больнее меня унизить. Сказал, что двор не знал невесты никчемней, чем я.
Предательское сострадание подкатило к горлу. Мира искала в себе хоть каплю злости, ненависти к этой плачущей девушке — и не находила.
— Я так сочувствую вам! Неудивительно, что вы разрыдались. На вашем месте я вовсе не смогла бы тут оставаться.
— Вы не знаете главного… — горько прошептала маркиза. — Матушка обещала сюзерену, что я исправлюсь и всему научусь, и стану достойной невестой. А он сказал: «Довольно. Слишком много времени и сил потрачено на эту пустышку. Нет смысла продолжать безнадежный план. Я отказываю вам в политической поддержке».
Северянка потрясенно выдохнула:
— Что это значит?..
Она хорошо понимала ответ, но не могла осознать и поверить.
— Спрашиваете, что значит? А еще говорят, что вы умны… — Валери покачала головой. — Если герцог Лабелин со своими союзниками будет продолжать меня поддерживать, то впустую потратит силы и ничего не получит. Вместо этого он решил продать свою поддержку кому-то другому — Ребекке или Аланис, — и получить выгоду. Ни один Великий Дом теперь не стоит за мною. У меня больше нет шансов! Вот что это значит, любезная леди Глория.
Мира ахнула.
Валери — не претендентка на корону, а значит, не заговорщица? Лабелин — не Лорд С?! Я обрекла на смерть невинных людей?!
Мира молчала, оглушенная, не в силах справиться с собою. И Валери по-своему истолковала паузу: презрительно скривила губы, отшатнулась.
— Вы умолкли, леди Глория? Пропало желание меня утешать?! Теперь я понимаю, чем была обязана вашему вниманию! Хотели сблизиться с будущей императрицей? Ах, простите, что обманула ваши ожидания! Но вы ведь не в большом ущербе, правда? Ступайте к леди Аланис, обрадуйте ее. Не сомневаюсь, вы легко с нею подружитесь. Вы обе слеплены из одного теста.
— Постойте, миледи, вы все неверно поняли!.. — спохватилась Мира.
— Конечно, что я могу понять! Я не умею очаровывать мужчин, я не играю в стратемы. Где уж мне понять?! Не стану больше утомлять вас своей глупостью!
— Нет же, подождите!.. — вскричала Мира. — Выслушайте меня! Вы и ваши родители в большой опасности! Немедленно уезжайте, возвращайтесь в Южный Путь, слышите? Ваша жизнь висит на волоске, пока вы в столице!
Валери ядовито рассмеялась:
— Ах, конечно, вы правы! Не жизнь, но душа моя точно на грани погибели. Лучшее, что могу сделать, — это забиться в какую-то щель и не вылезать до самой смерти! Поверьте, так я и поступлю!
Молодая маркиза двинулась прочь, продолжая хохотать. Мира догнала ее, схватила за руку:
— Миледи, это не шутка! Вы действительно в опасности! Уезжайте, прошу вас, уезжайте!
Валери рывком освободилась:
— Оставьте меня в покое! Ступайте, леди Глория. Поговорите с Аланис и Ребеккой, посмейтесь вдоволь! Ступайте прочь!
И сама удалилась стремительным шагом, чуть ли не бегом.
Мира стояла и ловила воздух разинутым ртом, сама себе напоминая выброшенную на берег рыбу.