Афафренфер просто таращился на него с раскрытым ртом.
- Я не знаю, как объяснить ещё проще, - ответил на этот пустой взгляд старый монах. - Ты не захочешь возвращаться, и значит, не станет того тебя, которого знаешь ты сам и которого знают другие.
Магистр Кейн подождал, пока заметно потрясённый Афафренфер обдумает его слова, потом спросил:
- Ты по-прежнему хочешь это совершить?
- Хочу, - ответил молодой послушник. - Но, наверное, не сейчас.
- Когда будешь готов, - согласился Кейн.
- А как я пойму, что готов?
- Когда перестанешь бояться, что можешь не вернуться. Когда будешь верить, что узнал всё необходимое, что можно получить от этой жизни. Дело не в грусти и не в усталости от существования, нет. Такое состояние лишь сделает трансценденцию невозможной. Скорее, дело в законченности — такой законченности, что ты поймёшь — в этом существовании не осталось места для чего-то нового!
- Вам тоже так кажется?
- Уже больше ста лет!
- Но вы по-прежнему здесь.
Магистр Кейн пожал плечами.
- Отчасти, - загадочно ответил он. - Часть меня по-прежнему здесь, часть меня навсегда ушла.
- Так расскажите мне тайну!
- Я не могу. Та часть меня, что знает её, находится не здесь.
- Я не понимаю. Значит есть что-то ещё, кроме трансцендентности?
Кейн пожал плечами, вынудив Афафренфера повторить:
- Я не понимаю.
- Тебе и не нужно. Сейчас. Пока что. Тебе многое предстоит постичь.
- Тогда скажите мне, магистр, что мне нужно постичь сейчас?
- Что ты не захочешь возвращаться. Больше ничего.
ЧАСТЬ 1
Переменчивые судьбы и тревожные перспективы
Что называю я моим миром? Какая черная змея сидит в моей душе? При свете моя кожа черна; в темноте она становится белой от жара моего гнева, который я не могу подавить.
Если бы у меня хватило решимости уйти отсюда или из жизни либо выступить открыто против зла, царящего в этом мире, мире моих сородичей! Найти существование, которое не противоречит тому, во что я верю, и тому, что я искренне считаю истиной. Закнафейн До'Урден, так меня зовут, однако я не дроу ни на словах, ни на деле. Хотел бы я, чтобы кто-нибудь объяснил мне, кто я такой. Пусть гнев этого мира обрушится на эти старые плечи, уже сожженные безнадежностью Мензоберранзана.
Мензоберранзан, что за ад ты собой являешь?
— Закнафейн До'Урден, «Отступник»
ГЛАВА 1
Слишком много переменных
Год Чёрной Гончей
1296 по Летосчислению Долин
Ей не нравилось ходить по переулкам Мензоберранзана, которые звали Браэрином, или Улицам Вони. Здесь обитали бездомные бродяги-дроу, изгои и одиночки из уничтоженных домов. Здесь обитали падшие жрицы и опасные незаконнорожденные дети того или иного дома, обречённые на жизнь в бедности.
В основном. Мать Мэлис из дома До'Урден знала, что здесь обитают ещё и члены Бреган Д'эрт, отряда наёмников, который в последние годы набрал богатство и силу в городе. Все они были бродягами — но полезными бродягами для тех верховных матерей, которые знали, как лучше воспользоваться их услугами.
Через Закнафейна, своего любовника и оружейника своего дома, Мэлис связалась с Джарлаксом, лидером Бреган Д'эрт, и получила имя дроу, которому намеревалась нанести сегодня визит, и ради которого шла по Улицам Вони в Мензоберранзане.
Это была немалая жертва, и верховная мать уже решила, что этому дроу лучше бы сказать ей то, что она хочет услышать, иначе она оставит труп на полу его хижины.
Мэлис испытала огромное облегчение, когда наконец увидела нужный дом. Эта часть путешествия не пугала её, просто вселяла отвращение, и Мэлис хотела как можно скорее покончить с делами и вернуться к себе.
Она подошла к двери, оглянулась на свой тайный эскорт и кивком приказала им оцепить местность. Затем она прочла заклинание, потом второе — оба на дверь — затем добавила третье и четвёртое, уже на себя, чтобы защититься от любых фокусов.
Пятое заклинание сорвало дверь с петель, и мать Мэлис вошла в крохотную комнатку, где за столом сидел мужчина в балахоне, на лице которого виднелось потрясённое выражение, а напротив него сидела женщина с выражением абсолютного ужаса.
- Я ещё не закончил! - запротестовал мужчина.
Мэлис перевела взгляд с него на хрустальный шар, стоящий в центре небольшого круглого стола. Она смутно различила изломанные очертания виднеющегося внутри образа.
Взмахом руки она очистила шар.
- Теперь закончил, - сообщила она.
Тогда запротестовала женщина.
- Я хорошо заплатила за его время!
Гневный взгляд Мэлис заставил её замолчать. Верховная мать хорошо рассмотрела женщину. Та была моложе Мэлис, но ненамного, и хотя отличалась хорошей фигурой, и, судя по всему, считала себя привлекательной — с таким-то вырезом платья — на её лице и обнажённых руках виднелись шрамы и синяки той, кто обитает во мраке Улиц Вони.
- Ты не носишь семейную эмблему, дитя, - сказала Мэлис. - Какой матери ты принадлежишь?
- Зачем мне отвечать?
- Потому что если ты не ответишь, я пойму, что ты безродная, и значит, никто не станет переживать, если я тебя убью.
- Женщина! - запротестовал мужчина в балахоне и встал лицом к незваной гостье. Он был старым и сморщенным, носил на лице немало шрамов, и его истёртая одежда болталась на худых плечах, как на вешалке.
- Жрица, - поправила она.
- Жрица, - сказал он чуточку менее возмущённым тоном.
- Высшая жрица, - поправила Мэлис.
- Высшая жрица, - исправился старый дроу дрогнувшим голосом.
- Верховная мать, - поправила Мэлис, раскрывая все карты, и мужчина-дроу как будто уменьшился в размере.
Он прочистил горло.
- Я не привык к незваным гостям, - спокойно сказал он. - Вы меня напугали.
- А ты, милочка, - сказала Мэлис, возвращаясь к женщине. - Готова назвать свой дом? Хотя, конечно, тебе известно, что если ты солжёшь, в наказание не просто потеряешь две своих ноги, которые тебе так дороги, но и отрастишь восемь новых.
Женщина заёрзала, потянув вниз край платья, чтобы лучше прикрыть ноги.
- Ты бездомная, - сказала Мэлис, когда испуганная женщина пробормотала что-то неразборчивое. - Иди наружу и жди меня, - приказала верховная мать. - Может быть, тебя ждёт светлое будущее.
Она оглянулась на мужчину в балахоне.
- Это ты видел в хрустальном шаре?
Дроу, казалось, полностью растерялся.
- Это, правда? - добавила Мэлис, швырнув вместе с репликой подавляющее заклинание.
- Да, - выпалил мужчина. - Да, да. Конечно. Я как раз хотел сказать ей...
- Иди, - приказала Мэлис женщине, и та мудро вылезла из кресла и выскочила наружу.
Не отрывая взгляд от мужчины, Мэлис подошла к освободившемуся креслу и хотела сесть, но взглянула на обивку и заметила многочисленные пятна.
Взмахом руки она отшвырнула кресло в сторону. Быстрое заклинание создало на месте кресла парящий диск из синего света, и мать Мэлис уселась на него. Она указала на другое кресло, но получила взамен только обеспокоенный и смущённый взгляд.
- Ты Пау'Крос, однажды принадлежавший дому, который не следует более называть? - спросила Мэлис.
- Я из дома Облодра.
- Нет. Пока нет, хотя надеешься, что однажды они тебя примут. Или мне следует сказать — надеешься, что они не узнают о том, что просто обычный волшебник с необычайным даром и на самом деле не владеешь магией разума.
Мужчина прочистил горло, но в этом звуке было больше нервозности, чем стыда.
- Садись, Пау'Крос, - приказала Мэлис. - Я твой самый важный клиент.
- Как? Я не понимаю, - невпопад отозвался мужчина, но уселся, что Мэлис приняла за недвусмысленный признак поражения.