- Вы предложили лусканцам перемены, и они только начали замечать их, - сказал он Беньяго и повернулся, чтобы убедиться, что Киммуриэль тоже его слышит. - Со временем перемены наверняка окажутся выгодными для Лускана, но это приведёт к тому, что многие горожане, в особенности самые сильные и свирепые, потеряют власть. Вы потребовали — может, не потребовали, но попросили — чтобы они отказались от своего образа жизни. Не всякий пират убивает и грабит лишь потому, что у него небогатый выбор. Некоторые делают это просто ради удовольствия. Они предпочитают полную приключений жизнь без каких-либо моральных ограничений, даже если она почти наверняка приведёт к неприятной и ранней смерти.
- А потом вы называете злыми нас, - сказала Даб'ней.
- Разве Мензоберранзане иначе? - спросил её Браэлин Джанкуэй. - Ты сомневаешься, что многие жрицы получают удовольствие от использования своей плети?
- Мы слишком отклонились от темы, - заметил Беньяго.
- Когда вы вернёте Лускан, стоит отделить небезнадёжных горожан от всех остальных, - закончил Вульфгар.
Беньяго посмотрел на него, быстро кивнул, затем вернулся к Браэлину.
- Наша главная надежда — на вызванный гноллами хаос, - продолжал тот. - Даже Бревиндон Маргастер не в силах полностью их контролировать. Преступления гноллов против лусканцев множатся.
- А что нам известно о Бревиндоне? - спросил Беньяго.
- Внутри него — демон, - ответила Милашка Чарли. - Настоящий, злобный и краснокожий, с загнутым мечом, способным рассечь тебя надвое.
- Да, - согласился Браэлин. - Этот демон тоже невольно может нам помочь. Бревиндон ведёт себя жестоко, вешает людей дюжинами, и вскоре не останется ни одной лусканской семьи, которая не знала бы кого-то из повешенных. Люди будут бояться его, другие капитаны будут подчиняться ему, но скоро Бревиндона станут любить даже меньше, чем нас.
- Однако он — не единственный демон в Лускане. У него серьёзное наёмное войско, которое никогда его не предаст, включая гноллов, - сказала Даб'ней.
Другие стали отвечать, но Беньяго поднял руку, заставляя их замолчать, пока он обдумывал информацию — которая не являлась чем-то новым ни для кого из присутствующих.
- Этого недостаточно, чтобы убедить архимага Громфа, - сказал он после долгой паузы, - и мы мало что можем сделать, не понеся серьёзных потерь — Бреган Д'эрт не военное подразделение. Я надеялся найти нам место в Лускане с новой властью, но этого не случится, учитывая что за Бревиндоном, как мы теперь знаем, стоит мать Жиндия Меларн.
- Нет, мы должны победить, и победить быстро, пока мать Жиндия занята на юге. Продолжайте наносить быстрые удары, но давайте сосредоточимся на том, чтобы настроить гноллов против самых преданных капитану Бревиндону лусканцев. Надавим на него и заставим показать ещё большую жестокость, пока не найдётся способ нанести настоящий удар.
Он закончил, бросив взгляд на сохранявшего бесстрастие Киммуриэля. Тот ничем не выразил своё согласие или неодобрение.
В последнее время Киммуриэль Облодра часто задавался вопросом, существует ли такое явление, как естественная реинкарнация, или может ли дух разумного существа воплотиться в неподходящую телесную оболочку — может быть, как Ивоннель и Квентл Бэнр. Киммуриэлю хватило бы одного пальца, чтобы пересчитать своих друзей — если Джарлакс вообще был ему другом. По крайней мере, тот был ближе всех остальных к этому званию.
Может быть, Громф Бэнр, может быть, Беньяго Курт, может быть Браэлин Джанкуэй. Это были его коллеги, с ними установилось некое взаимное доверие, а к Громфу он питал неохотное уважение — больше, чем к любому другому дроу или представителю любого другого народа Фаэруна.
Но друзья? Если и был у него друг на Ториле, то это Джарлакс. И да, псионик знал, что о командире наёмников можно сказать такое только с натяжкой.
Однако здесь, в этом месте, подобные мерки не действовали. В этом месте не существовало Киммуриэля Облодры — лишь единственное объединение в целой сущности, которую представляло собой общество иллитидов. Здесь, в разуме улья, воспоминания и опыт отдельных индивидов сливались в одно целое, пока его пальцы массировали огромный пульсирующий мозг — средоточие связи и единства. Учёба в разуме улья представляла собой не чтение или разговор с другим существом, а всего лишь поиск того, что становилось твоими собственными обширными знаниями и памятью.
Киммуриэль часто сожалел, что не родился иллитидом.