Сначала я все время прислушивалась к себе, ожидая тех самых изменений и ощущений. Затем лишь изредка поглядывала на дремающую Тень – уж она-то изменений не пропустит. Но ничего не менялось. Час за часом мы просто двигались вперед, иногда останавливаясь на короткие передышки.
– Ужин и отбой. – В этот раз мы догнали Эрсхе на небольшом пятачке тупика. – У меня есть следилка, и так как все вымотаны до передела, придется положиться только на нее. Спать. Спать. Спать.
И первым последовал своему совету, буквально затолкав себе в горло паек. Недолго думая, я поступила так же, постелив на землю лишь тонкую подкладку – добыть спальников у мужчин не получилось. Сон обрушился на наши уставшие тела, словно удар кувалды.
Холодно.
Знаете, так бывает. Вы и не спите толком, так как замерзли неимоверно. И проснуться не можете толком, чтобы что-то предпринять. Да и что тут сделаешь? Я дрожала, лишь сильнее обнимая себя за плечи. Сон был тревожным и скорее изматывающим, чем расслабляющим и несущим отдых.
Как же я устала.
И лишь облегченно выдохнула, когда меня подняли сильные руки и прижали к мужской груди. Тепло. Уже через несколько минут, живительное тепло побежало по моим венам, вновь погружая в сон. Так хорошо. Спокойно. Правильно.
Проснулась я от того, что было уж слишком жарко. Трэт, сняв с себя куртку, укутал меня в нее, прижимая к своей груди, да еще и ногу сверху набросил. Я даже фыркнула, заметив, как оплел мою руку его хвост. Кажется, если бы мог, мужчина пророс бы в меня.
Я постаралась немного отстраниться, гадая, сколько еще времени перед пробудкой у нас есть? Вряд ли много. От ящера пришло чувство неудовольствия, и он притянул меня обратно.
Тишина. Вокруг и в мыслях.
Это оно?
Я снова попыталась отстраниться, и на этот раз Трэт открыл глаза. Он испытывал сожаление. Тепло моего тела радовало его. А еще печаль. Налетом не всех его чувствах была она, словно белый тальк.
– Я чувствую тебя, – сказала едва слышно, стараясь не тревожить Эрсхе. – И если ты ощущал ко мне что-то подобное, не понимаю, как мог... обижать? – Мне трудно было подобрать слова.
– Чем полнее контакт кожа к коже, тем сильнее связь. Чем больше расстояние, тем слабее. Ты все время держала меня на расстоянии, и мы, вместо того чтобы просто поговорить, цапались друг с другом. И... – Он уткнулся лбом в мои волосы. – И я искренне верил, что ты должна мне. Понимаешь, я думал: ее жизнь была такой короткой – всего сто лет. Она была бедной. И совершенно не обладала магией. А я дал все. – Трэт тяжело вздохнул. – Я действительно не понимал.
– Я ничего этого не просила.
Он лишь кивнул.
– Теперь я это понимаю. Но все же... – Трэт немного отстранился и заглянул мне в глаза. – На голых инстинктах, для меня и для моего зверя, ты – моя.
Я поджала губы и отрицательно качнула головой. А от мужчины пришла волна покорности вперемешку с упертостью.
– Как зовут твоего зверя? Имя есть?
Мужчина вернул меня обратно, прижав к груди, согревая.
– Я назвал его Аллар – это затопленный остров на материнской планете. Чтобы не забывать, что я могу его потерять, сколь бы сильным не был.
– Как? Это ведь... как душа? – Я, даже не смотря на то, что снова начала уплывать в сон, дернулась и проснулась от таких новостей.
– Видишь сколько шрамов у зверя Эрсхе? – Трэт с легкостью удержал меня на месте. – Чаще всего их теряют во время поединков между собой. Реже – на войне. Иногда звери гибнут от неразделенной любви, или если пара умрет первой. Были случаи, когда, находясь между жизнью и смертью, зверь сливался с носителем, позволяя одному из них выжить. Они ведь, по сути, чисто энергетические сущности. Многое могут. Мы многое о них знаем. Но еще больше до сих пор тайна...
Я и сама не заметила, как снова уснула, пригревшись. Я не любила Трэта. И даже не симпатизировала как мужчине. Разве что испытывала благодарность за помощь в спасении. Но я нуждалась в нем, в сильном и властном, в защитнике, пусть теперь и сама, разозлившись, могла заткнуть его за пояс. Так сладко позволить себе быть слабой. Только пока, только сейчас – до рассвета.
***
В этот раз приближение ларнов Тень почувствовала задолго до того, как звуки их передвижения стали доступны для наших ушей. Мы замерли на перекрестке подземелья, глядя друг на друга. И я вдруг разозлилась за эту неловкую тишину и за то, что мужчины не спешат брать на себя ответственность и руководить.