– Ваше Величество. – Рра первым подскочил и склонился в поклоне.
Словно ударил наотмашь по лицу.
Я смотрю на него и плачу. Столько шрамов. И вот же, все равно он под командованием Даджа. Кому нужна была вся та мышиная возня?
– Я рада тебя видеть, – шепчу.
Остальные военные спешно покидают комнату, опустив лица, не смея поднимать взгляды. Рра остался. Но это больше не тот парень, которого я знала. И я не та. И еще больнее от того, что те, кем мы были, безвозвратно потеряны.
А он ведь любил меня. Действительно любил.
Я смотрю жадно, словно впитывая новые, искалеченные шрамами черты лица. Не могу отвести взгляд. Он смотрит куда угодно, но только не на меня.
– Я рада, что ты жив.
– Да.
Трэт все ближе, но я до того не хочу его видеть, что даже Тень поддерживает меня. Сорвавшись с места она нападает на мужчину, заставив того оторопело остановиться.
– Как ты? – Глупо, но я не знаю, о чем еще спрашивать.
– Все хорошо.
– Не спросишь, как я? Как у меня дела?
Рра, наконец, поднимает взгляд и смотрит мне в глаза.
– Я и так вижу, – говорит.
А я верю. ОН видит.
– Уходите, прошу вас. Когда Дадж узнает о нашем разговоре, он будет в ярости.
– С чего это? – Мне почему-то дико хочется обнять Рра. Так сильно, что я сжимаю кулаки, раня себя, чтобы остаться на месте.
– Возможно, он и согласился на эту должность в обмен на то, чтобы оставить вас в покое. Но это не значит, что он ничего не испытывает.
– Что? – Меня словно ледяной водой окатили.
– Сплетни. – Пожимает плечами мужчина. – Просто сплетни. Уходите.
Кивнув, я развернулась и вышла. Тень была во мне. Разъяренная, взбешенная, яростная, как и я. Обменял на должность? И что, кишка тонка была мне сказать об этом в лицо?
Я приближаюсь к Даджу, ощущая его каждой клеточкой тела. В какой-то момент он начинает отдаляться, но тут уже Тень буквально вгрызается в его зверя, заставляя остановиться.
«МЫ ПОГОВОРИМ!» – мысленно кричу я.
Какой-то технический отсек. Разобранные челноки и оружие. Дадж возвышался возле всего этого хлама, как гора. Я влетела в помещение, пытая гневом, увидела его и застыла.
Постарел. Осунулся.
Сердце. Глупое сердце дрогнуло: из-за меня. Тоскует. Холодный разум фыркнул: не глупи. Он обменял тебя на должность.
Он тоже смотрит. Сильный мужчина, в глазах которого столько горя.
– Я все знаю. Знаю, что ты отказался от меня, – шепчу едва слышно, словно боясь спугнуть тишину между нами.
– А что я мог? Выкрасть тебя? Снова? – Горькая улыбка делит его лицо словно на две половины. И шрамы. Шрамы, которые мы заработали, спасая друг другу жизни. – Даже не смешно.
– Я спрошу снова. – Он посмотрел в ту сторону, откуда к нам снова приближался злой, как сто чертей, Трэт. – Ты все еще любишь меня?
А сердце ноет и болит.
– Я не знаю. – Снова глупые слезы.
– Да или нет? – Шагнул вперед и впился в губы опаляющим поцелуем.
Я забыла обо всем. О боли и предательстве. Об испытаниях. О победах и поражениях. Я потерялась в этом мужчине.
– Да или нет?
– Да! – прокричала, сдаваясь. – Да! Не смотря ни на что. Ты доволен? Доволен?!
Он взял мое лицо в ладони и сжал, глядя в глаза.
– Я все могу для тебя и ради тебя. Все сумею. Один шаг. Да?
– Что? Я не понимаю. – Его взгляд гипнотизировал.
– Из-за связи я не смогу. Но ты можешь. Освободи нас от него. Трэт никогда не отступится. Если ты любишь меня так же сильно, как и я тебя... – Он протянул мне какой-то странный клинок.
Я автоматически сжала ладонь, совершенно сбитая с толку.
Дверь распахнулась, и Трэт буквально влетел в помещение.
– Да как ты посмел?!
А затем его взгляд натолкнулся на клинок в моей руке. Вены на шее мужчины вздулись, глаза налились кровью.
– Я не... – Выставила руки перед собой в защитном жесте, уже не успевая ничего объяснить, ведь гзжен бросился на меня.
– Ты предала! – Он схватил меня за шею. – Предала меня! – Швырнул через всю комнату и бросился следом.
Удар за ударом, зло и жестоко, пока я не успеваю прийти в себя.
– КАК. ТЫ. МОГЛА?!
Кровь заливала мне глаза и уши, приходилось ее глотать. А ярость и боль Трэта оглушали и били похлеще кулаков хозяина. Они ослепили меня. В какой-то момент, полностью смешавшись с моими эмоциями, поглотили. Поработили и подчинили. Я напала в ответ. Удар за ударом. Снова и снова. Уже не видя, не слыша и не понимая абсолютно ничего. Два животных. Пока клинок не оказался в его сердце.
Я не знаю как. Клянусь. Я не хотела...
Миг. Всего один миг на осознание произошедшего. А затем боль. Резкая, острая, всепоглощающая боль. Боль смерти. Боль погибели. Трэт умирал, а я не могла не чувствовать. Изо всех сил пыталась отстраниться, как в топком болоте увязая еще сильнее. Пока не заметила над собой лицо Даджа. Он провел пальцем по моей щеке. Положил палец в рот и облизал, прикрыв глаза.
– Знаешь, мы были еще детьми. Дружили даже, представляешь? Мой дед был императором гзженов. А потом его убили. А я поклялся на его крови, что отомщу. Стоя у смертного одра, поклялся умирающему от яда, медленно разлагающего все его внутренности, что верну свое по праву. ТРОН! – он взревел. Но так же резко успокоился. – Но что бы я ни делал, как бы ни изворачивался, ничего не получалось. К прошлому императору было не подобраться, а у Трэта слабостей не было. Пока не появилась ты. – Погладил меня по слипшимся от крови волосам. – Спасибо, моя девочка. У меня бы не хватило сил – мой зверь слабее. Да и алиби... Спасибо.
Я не знаю, как он это сделал, но сейчас связи между нами не было. Я изо всех сил рвалась в ту сторону в безумном порыве утащить и его вместе с нами, пока не потемнело от кровопотери в глазах. Слишком быстро.
***
Отрицание.
Я не могла умереть. Только не так.
Не знаю, где я находилась. У меня не было физического тела, но я вполне могла испытывать боль. Гнев. Ненависть. Агонию. Могла снова и снова осознавать: меня предали. Снова и снова переживать те ужасающие минуты. Копить в себе силу ненависти.
Гнев.
Я мечтала отомстить. Выбраться из этого ничто и уничтожить Даджа. Причинить ему такую боль и такие страдания, какие никто и никогда еще не испытывал. Иногда все застилала кровавая пелена, и я видела себя палачом. В своих мыслях я сжигала его до пепла, вымораживала во льду, истязала током. Я мстила тысячей разных способов и не получала успокоения.
Торг.
Я устала и выдохлась. Мольбы о спасении, о забвении все чаще и чаше проносились во мне. Я пыталась торговаться, обещать что-то кому-то... Пусть никого не видела и не слышала – я ведь не могла быть одна во вселенной?
Я умоляла и угрожала. Стенала и рыдала. Обещала и клялась.
Ничего.
Отчаяние.
Миг или вечность? Здесь не было времени. Ничего не было. Только я и мое чувство вины. Снова и снова, словно кадры из кино, я просматривала моменты своей жизни и... сожалела. Я столько всего не сделала и не сказала, и наоборот, что конца и края моим прегрешениям не было.
Или я слишком к себе сурова?
Здесь некому было меня судить. Некому хвалить или порицать. Только я. Моя боль. Моя вина. Мое одиночество. Я все думала-думала-думала... Что должно произойти, чтобы мир гзженов изменился? Дать зверей женщинам? Забрать их у мужчин? Сделать так, чтобы рождались и девочки?
Все не то.
Смирение.
Я не знала, нужна ли им моя помощь. Будут ли меня благодарить или проклинать, но не могла уйти просто так. После всего, что мне пришлось пережить и испытать, я все чаще возвращалась к религии и думала о том, как Господь жил на Земле. Разве могла я исчезнуть, даже не попытавшись исправить... чужой и чуждый мне мир?
Или сделать еще хуже...
А потом увидела ответ, ведь он был так прост: нужен выбор. Каждой из измененных нужен выбор. Вот и все.
Я потянулась к Селии, теперь четко понимая, о чем она говорила тогда. Сайшанка ждала меня и помогла, зачерпнув силы у всего своего народа. Но лучшим подарком, из всех возможных, было видеть, как мстит она от моего имени Даджу. Быть съеденным заживо – не самый худший вариант.
Но легче мне, увы, не стало.
И стало так: каждая женщина начинала изменяться только по собственному желанию, а затем попадала, как и я в свое время, в пустоту. Но теперь там всегда, до скончания веков, была я. Моя жертва.
Ответы на вопросы. Любые. Рассказ о важном. И выбор: зверь внутри или тихая и мирная жизнь.
Мой выбор. Моя вечность. Моя жертва. Имя мне Тень.
А где-то далеко-далеко, на голубой планете с именем Земля, в самой обычной семье родилась самая обычная девочка. Арина.
КОНЕЦ