Настроение тут же улучшилось. Странно и возможно глупо, но даже хандрить расхотелось. Ладно-ладно, я заперта в этой мини-квартире, и мне реально страшно от мысли, что будет, когда вернется ее хозяин. Но толку плакать и переживать по этому поводу? Оставил меня тут одну? Пусть разбирается с последствиями – потакая своему исследовательскому интересу, я нажму на все кнопки, которые найду.
И будь, что будет...
Мною овладела какая-то отчаянная бесшабашность. До того надоело быть разумной, последовательной и уравновешенной, что этого просто не передать словами. Вернувшись в кабинет, не давая себе права передумать, я вылезла на стол и уселась в позу лотоса, принявшись изучать спроецированный экран. В кресле было бы удобнее, но оно было слишком большим для меня.
Итак, рунный язык я уже немного знаю. Страшно. Пальцы подрагивают, и я могу только догадываться о реакции хозяина апартаментов на мое самоуправство. Плевать. Жмем «Меню»...
Итогом моего трехчасового копания в настройках, менюшках и папочках (и пусть не говорят, что земляне – отсталый народ, если уж я в интерфейсе разобралась!) стало нахождение библиотеки на языке гзжгенов (наша была на всеобщем, который я понимала с помощью имплантата, а вот язык аборигенов пришлось учить), чего-то вроде чата (где кто-то отчаянно ругался на криворуких инженеров с третьего сектора), кучи непонятных документов и карт, а главное – видео. За просмотром новостей материнской планеты гзженов (не знаю старых или новых, там роликов под двести было) и застал меня черный. Причем в первый миг, под впечатлением от увиденного и услышанного, я даже не обратила на него внимания.
– Здрасьте, – прошептала, сумев оторваться от экрана.
Кажется, мужчина меня тоже не сразу заметил, так как замерли мы одновременно, рассматривая друг друга. Мне тут же стало неудобно, и первым порывам было слезть со стола, но я подавила его. Хотелось, пусть это и глупо, хоть как-то опротестовать то, что со мной происходило. Задрав подбородок, очень надеясь, что по мне не видно, насколько же я боюсь, я осталась сидеть среди документов гзжена. Уголки его губ задрожали, словно он сдерживал улыбку, и, бросив на меня еще один взгляд, но так ничего и не сказав, мужчина пошел в спальню.
Дезориентированная, я так и продолжала сидеть на месте, прислушиваясь к происходящему за дверью. Мне некуда было пойти и, по сути, нечем заняться. Было ли страшно? Да. А еще давила неизвестность, но я заставила себя принять равнодушный вид и включить следующее видео. И пусть я уже ни слова не воспринимала из того, о чем там шла речь, это было не важно. Я не буду бедной трясущейся ланью. Ни за что.
Даже с мамой, даже в самом нежном возрасте, я всегда вела себя с достоинством. И не нужно фыркать, читая эти строки. Если вы никогда не жили с домашним тираном – этого не понять.
Прошла минута. Две. Три. Пять. Мужчина не спешил возвращаться, а у меня и мысли не возникло пойти и посмотреть, что он делает. В конце концов, я даже немного расслабилась, снова начав вникать в новостной ролик. Пока, честно говоря, понимала я из показанного мало. Но то ли еще будет – дайте мне время, и я во всем разберусь. Не так уж и сильно отличались наши миры.
За просмотром комментариев какого-то ящера об урожае лдрастов (показывали воду с куском берега, так что я не поняла, о чем речь) меня застал вернувшийся черный. Моя челюсть с грохотом упала на стол. Просто видеть ящера с темной чешуей в свободных бежевых штанах и белой футболке с длинными рукавами... Это если бы ваш лысеющий папа однажды вечером вышел из спальни ужинать в костюме Дарта Вейдера.
– Это у вас такая у всех домашняя одежда? – спросила, забыв даже о том, что нужно бояться.
Черный кивнул, проходя мимо. И я могла бы поспорить, что его позабавила моя реакция. Ладно. Я провела мужчину взглядом, когда он вошел на кухню, пробыл там несколько мгновений, а затем снова вернулся в спальню.
Это было так странно. Ящер вел себя, словно он вернулся с работы домой и проживает обычный свой вечер, словно ничего и не случилось. Странно, потому что я наблюдала за всеми его перемещениями, будто заглядывая через замочную скважину в чужую жизнь.
Когда я снова оторвалась от экрана, он стоял у выхода из спальни, сложив руки на груди. От пристального взгляда я невольно поежилась, но постаралась ответить таким же. Я не буду демонстрировать страх! В конце концов, никто не просил меня сюда приводить.
Итого, я сижу, он стоит... смотрим друг на друга. Молчим. Тихо о чем-то вещает ящер с экрана. О, меня начало потряхивать от напряжения.