– Что еще?! Что? – Заметив, что я сейчас начну рыдать в голос, почему-то лишь разъярился мужчина. – Ты почему не спишь? Или утром на работу уже не нужно? – Его голос... низкое и грозное рычание пришпилили меня к кровати, словно бабочку.
«Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, – мысленно молилась я. – Оставь меня, пожалуйста, одну. Для меня так неподъемно тяжелы твоя холодность и моя беспомощность». Но он не слышал, грозно нависая сверху.
– Я, правда, не понимаю, почему ты ревешь. Что не так? Что опять я сделал не так?!
А я понимала, что стоит открыть рот, и я завою от тоски, а потому молчала, не поддаваясь давлению черных глаз. Не дождавшись от меня ответа, мужчина обошел кровать и лег рядом на спину, уставившись в потолок.
– Спи, – не просьба – приказ.
От огромного тела рядом исходило тепло, словно от печки. Я ощущала его даже сквозь одеяло. Совсем не к месту меня начала сотрясать крупная дрожь от мысли, что было бы, окажись я на год старше. Я попыталась немного отползти, но Трэт, проворчав что-то невнятное, рывком вернул меня обратно, в этот раз обняв со спины.
– Что? Ну что не так? Чего ты трясешься? Чего рыдаешь? Весь день было нормально, я только обрадовался. Чего тебе не хватает? Надо было все испортить, да?! – Он положил подбородок мне на макушку, удерживая на месте.
– А вы? – прошептала. – Что вам нужно от меня?
Он замер. Застыл, словно гранитная статуя. Мне казалось было реально слышно, как скрипят шарниры в его мозгу.
– Я напугал тебя?
А я вдруг расхохоталась. Истеричка. Плачу и смеюсь, не в состоянии остановиться. Трэт сел, прижав меня к себе. Вот так молча и терпеливо ждал, пока я успокоюсь. Дождался. Истерика уходила так же стремительно, как и началась. Стало стыдно и неловко. Я чувствовала себя глупо. А он... Трэт следил за мной, да? Камеры по всему дому? В саду? В моей комнате? Или просто решил проверить перед сном, а потому пришел?
– У тебя были отношения раньше?
– Что? – Я дернулась назад, но мужчина и не думал выпускать меня из своих объятий.
– На той планете, где ты родилась, у тебя были отношения с мужчинами?
– Нет.
– Вообще? Поцелуи? Ухаживания? Как у вас принято? – Он поправил одеяло, укутывая меня еще плотнее, а после принялся гладить по голове.
– А у вас? Как принято? – Мне не хотелось вспоминать. Да и не о чем, собственно.
– Ты первая. Давай же, помоги мне понять. – Вздохнул. – Гзжены, во время короткого пребывания на Земле, не собирали подобную информацию. Их больше интересовала генетика.
– М-м-м, – я задумалась. – Когда девушка нравится парню, он дарит ей цветы и конфеты, говорит приятные слова, приглашает в разные места, чтобы провести с ней время. Они много разговаривают и гуляют, держась за руки.
– Так он показывает, что она принадлежит ему? – Трэт, продолжая поглаживания по моей спине, начал тихонько покачиваться со мной со стороны в сторону.
Неожиданный вопрос заставил меня закашляться. Я неуверенно кивнула.
– А потом?
– Если парень тоже нравится девушке, она принимает подарки и гуляет с ним. Может дарить ответные подарки. Ценятся вещи, сделанные своими руками. Так получается, что ты не просто потратил деньги, а уделил время, создавая что-то. Они первый раз целуются.
– А потом?
– Они женятся. По взаимному согласию. Раньше подобные решения принимали родители, но теперь все иначе. Свою судьбу решают сами влюбленные. А как у гзженов?
Какое-то время Трэт молчал, все так же плавно покачиваясь.
– Как я и говорил, у нас все взаимоотношения между полами строились на том, что мужчин всегда было значительно больше, чем женщин. В разные времена пропорции были разными, но в среднем это одна девушка на трех-четырех ящеров. Так что именно за женщиной и ее семьей было право выбора лучшего партнера. Но чем меньше оставалось наших женщин, тем большего они требовали. Ты должна понимать, что болезнь распространилась не сразу. Были целые десятилетия, когда нам казалось, что ее удалось победить. В итоге, дошло до того, что гзженки отсудили себе право раз в году выбирать нового, лучшего с ее точки зрения партнера. Прожить с ним год, оценивая. Потом вольна уйти к другому, если ее что-то не устраивает. – Трэт устало покачал головой. – Ясно, что далеко не все гзжены были согласны с таким положением вещей. Часто брошенный пытался отстоять женщину и силой вернуть ее еще на год, достаточно сильно покалечив нового избранника. – Я ощутила легкие поцелуй в волосы. – Я не буду пытаться приукрасить. Чем меньше оставалось гзженок, тем более дикими и жестокими мы становились в своем стремлении выжить. Внутри семьи все пары живут по-разному. На этот счет особых правил нет.
Трэт замолчал, а я не знала, что думать и как реагировать, потерявшись в полученной информации. Мы замолчали, каждый думая о своем.