А я вспоминала лето, деревню и папину маму. Теплую воду в пруду и пыль на грядке. Огромного дворового пса-дворнягу и соседскую вечно мурчащую кошку. Как мало нам нужно для счастья. Как слепо мы все время хотим большего, не умея и не желая ценить то, чем так щедро уже одарило нас мироздание.
– Шаг вперед! – остановившись передо мной, гаркнул начальник. – Имя?
– Ар, – ляпнула первое, что пришло в голову.
– Так вот как выглядит ученик самого Даджа, – протянул командир, недобро меня рассматривая.
Молчу. А что делать? Да и плевать на все. Кажется, свой лимит на эмоции я выжгла на долгое время наперед.
Не зная, за кого меня приняли, не имея ни малейшего понятия о том, кто такой Дадж, я просто была благодарна за то, что ящеры не распознали во мне чужака сразу.
Голова казалась необычайно легкой без волос, а кожа на черепе стянутой. Не быть мне больше папиной красавицей.
Резкая боль разорвала мои внутренности, скрючивая тело в позу эмбриона. Я упала на пол, силясь втянуть в легкие хоть каплю кислорода.
– Слабак, – бросил командир, разжимая кулак, которым только что меня и приложил. – И я должен тратить свое время на это?
Парни вокруг стояли неподвижно, никто даже не посмотрел в мою сторону. Боль была адской, хотелось скулить. Но по сравнению с обливанием кислотой собственной головы... Волевым усилием я заставила себя подняться и встать в строй. Никогда бы не подумала, что смогу вот так.
В глазах капитана появился намек на уважение. Никак не прокомментировав мой поступок, он просто перешел к следующему курсанту, принявшись изгаляться уже над ним. Что чувствовала в тот момент я? В смысле, помимо боли во внутренностях? Ничего. И меня начинала пугать та звенящая пустота, что поселилась внутри.
***
Мы бежали уже... какой там по счету круг? Не помню. Мышцы ныли во всем теле, но вот икры на ногах просто огнем горели. Дыхание хриплое, пот солеными каплями стекает по телу. Кайф... Оказывается, я жутко соскучилась по изнуряющим тренировкам, которые раньше были в моей жизни всегда. Бег, айкидо и даже балет. Мое тело жаждало нагрузок, и даже за год и прошедшие изменения не забыло как это: быть сильным, ловким и послушным.
Когда первые из курсантов начали выбывать из дружно бегущего строя, командир, недобро улыбнувшись, гаркнул:
– Стоять!
Мы остановились.
– По квадратам, согласно личным номерам, разойтись!
Номера были на шкафчиках, квадраты были нарисованы на полу и подписаны. Так что это просто. Разошлись.
– Упор лежа принять!
И снова мне смешно. Разные галактики, разные ступени развития, да все разное. А ничего лучше отжиманий лежа так и не придумали.
С отжиманиями у меня было хуже – руки слабее, чем ноги, но даже в этом я не была худшей среди курсантов. Ха, слабаки. И где-то именно в этот миг до меня начало доходить: я сбежала. Сбежала! У меня получилось.
Все выдержу.
И снова бег, растяжка, бег, приемы рукопашного боя... В очиститель я входила, словно после посещения церкви: мир, покой и радость в душе. Вот уж, никогда бы не подумала, что мне может понравиться обучение на военном направлении. Видно, я больше похожа на маму, чем думала раньше.
Мама...
Несколько мгновений наедине с собой в тесном пространстве комнатки перед очистителем успокоили и немного прочистили мозги. Я попыталась разложить все по полочкам и примерно придумать, что делать дальше. Но если с первым еще хоть как-то справилась, то вот со вторым...
Итак, у меня нет документов, нет денег, нет связей. Меня приняли за какого-то парня, но что будет, когда тот появится? Или когда у неведомого Даджа спросят об ученике? И это если не учитывать то, что нужно как-то переодеваться и не всегда будет возможность сделать это наедине. А медосмотры? И еще остаются разговоры и с курсантами, и с начальством, где тут же станет очевидным тот факт, что я не знаю элементарных вещей.
Итог: я в полном дерьме.
Что делать? Хороший вопрос. Мне нужно бежать с этого корабля, как только появится возможность. Если меня раньше не поймают и не отправят на пытки, как шпиона, например.
Мой взгляд скользнул по отражающей поверхности очистителя, и от неожиданности я вздрогнула, немного даже испугавшись. Поспешно отвернувшись, хмыкнула: по крайней мере, мужчинам я больше не интересна. Одни беды от этого.
Потом был организованный поход в столовую, во время которого на меня посматривали многие курсанты, но так никто и не заговорил. Я же лениво раздумывала о том, какой они видят меня? Знакомая бурда в тарелках вызвала едва не ностальгию, но подсев за столик к смутно знакомым парням, я подвисла. О чем можно спрашивать? О чем принято говорить? И что будет, если я попытаюсь узнать «Кто такой Дадж?»