Не дождавшись от меня никакой реакции, ящеры выдали мне кеды. Обычные, земные. По размеру. Кенгурушку, теплую, красную, с большим капюшоном. И браслет на руку, который тут же стянулся по размеру запястья и стал монолитным – явно какая-то следилка.
– Мы проведем вас в место проживания, – с недоверием всматриваясь в мое лицо, сказал один из мужчин, пока второй все еще что-то печатал на планшете.
Я кивнула, стиснув зубы, и все. В тот миг именно такое поведение казалось правильным, а еще я впервые в жизни испытала благодарность к матери, которая воспитала во мне умение оставлять мозги спокойными, а разум – холодным в любой ситуации. Все мое детство мне не хватало любви и ласки, материнского тепла и понимания... Но что-то подсказывало, что, расти она меня иначе, сейчас я бы была мертва.
Дверь открывалась от нажатия на центр и закрывалась сразу за прошедшим. Коридор был широким, нежно-салатовым... обычным. Такой запросто ожидаешь увидеть где-то в офисном центре. Прикоснувшись пальцами, с удивлением поняла, что это какой-то теплый пластик. Мне не мешали осматриваться, терпеливо ожидая рядом. Мимо нас туда-сюда сновали другие ящеры, торопящиеся по своим делам. Многие бросали на меня странные изучающие взгляды.
Лифт. Еще один такой же коридор с множеством дверей. У выхода из лифта нас встретили трое ящеров, которые от моих провожатых отличались кардинально. Намного выше, шире, мощнее. Я заметила, что чешуя у них на мордах темных оттенков: черная, коричневая и бордовая. Агрессивная расцветка. Воины?
А вот дальше ни одного мужчины мы не встретили. Только женщины. Или вернее будет сказать «самки»? Высокие, низкие, толстые, худые с кожей всех цветов радуги... Инопланетянки, одним словом. Но ни одной ящерицы – отстраненно фиксировал мозг.
Открыв для меня дверь в каюту, провожатые удалились. Я вошла, осматриваясь. В комнате на кроватях сидели землянки, которые, увидев меня, на миг затихли, а затем залились слезами. Впрочем, именно этим они и занимались, когда я пришла.
Тихо пройдя вперед, села на свободную кровать. Еще раз осмотрелась. Брюнетка, две блондинки, шатенка и рыжая. Все старше меня. Все измученные и какие-то потухшие. Осунувшиеся лица, тусклые волосы, болезненный цвет лица. Я поежилась.
– Вы плачете потому, что нас похитили, или вас обижали, с тех пор как вы проснулись? – В голове тут же всплыли всякие ужастики на тему опытов над людьми, и стало не по себе. Я боялась физической боли. Могла бы, наверное, какое-то время терпеть, но прекрасно понимала, что ткни в меня пару раз раскаленным металлом и я сломаюсь. А ведь бывают вещи и похуже.
– Нас просто провели сюда, – спустя какое-то время все же ответили мне. Самая взрослая из нашей компании, высокая и полная шатенка лет сорока, сокрушенно покачала головой. – Меня зовут Людмила.
Я лишь кивнула. И так понятно, что у нее дома дети, муж, работа, родители... Кажется, мне было легче, ведь плакать, по сути, и не за кем. Возможно, прозвучит грубо, но за мамой я плакать не буду. Я верю, что она старалась для меня, но... вот не помню я периода, когда была бы счастлива в собственном доме.
Две блондинки выглядели лет на тридцать и казались самыми несчастными. Брюнетка просто молча глотала слезы, безучастная ко всему. Рыжая, кажется, начинала дремать, закрыв красные от раздражения веки.
Всеобщее молчание да еще всхлипы давили мне на мозги.
– Я Арина. Мне... семнадцать. Кажется, мы летели целый год, – сказала, вспоминая разговор с ящерами. Осознавать, что целый год выпал из жизни, было странно.
Я так и не поняла почему, но мои слова вызвали целую истерику у остальных. Стоны и стенания, проклятия и молитвы, крики... Мне было трудно представить, что эти женщины способны смириться со своей участью. В душе мне было их жалко. А вот разум говорил, что за нами не могут не следить пришельцы и вот так вот убиваться просто глупо. Всем нам еще понадобятся силы в дальнейшем.
Я чувствовала себя подавленной, дезориентированной и немного напуганной, но воспоминания о похищении уже поблекли в памяти, а юношеское позитивное отношение к жизни пыталось все же найти хоть что-то хорошее в ситуации. Получалось откровенно плохо, но и плакать мне пока не хотелось.
Понаблюдав минут двадцать за женщинами, я молча встала и вышла в коридор. Дышать сразу стало легче, и даже плечи сами собой расправились. Мне было жаль и этих женщин, и их семьи. Подумалось о той ужасной статистике без вести пропавших, которая только увеличивалась на Земле. Наши родные никогда не узнают, что произошло с нами на самом деле.
Пройдя вперед по коридору, нашла что-то вроде общей гостиной. Прислонившись спиной к стене, я принялась наблюдать за остальными женщинами-инопланетянами. Вон у той четыре руки и подозрительно большая грудь. А у той глаза просто огромные и полностью черные, как у мухи. О-о-о, какая длинная и овальная голова... Но, честно говоря, верилось в увиденное слабо. Я словно не верила собственным глазам. Это как тогда, когда вы смотрите фильм ужасов. Вот вроде вам и страшно до опупения, но в то же время мозг знает, что все это неправда и стоит нажать на кнопку, как все прекратится.