– Надеюсь, я никогда об этом не узнаю, – прошипела зло, не сдержавшись.
Тонкие губы ящера скривились в понимающей улыбке.
– Моя мать получилась серой, после превращения, пусть и делился с нею кровью высший гзжен.
Я резко остановилась, еще раз рассматривая провожатого.
– Никто не знает, что получится, да?
Он кивнул.
– И потому целью является как можно большее количество детей от разных мужчин. Ведь даже первый и второй ребенок могут отличаться кардинально. Исключения есть, – тут же заметил он, – и длительные браки, и счастливые семьи, где одинаково любят всех отпрысков. Но это скорее исключения.
Мы пришли в просторный светлый кабинет, одна стена которого была полностью стеклянной. Не дожидаясь разрешения, я села в одно из кресел.
– Что это за планета? – Кивнула на окно, не в силах не любоваться на открывающийся вид.
– О, очень далекая, дикая и забытая всеми. – И снова эта скупая улыбка.
– Почему?
– Здесь нет ничего ценного. На скудной почве ничего кроме трав, которые вы видите, не растет. Воды мало. Фауна агрессивная и очень живучая. Днем жара, ночью холод. А под землей живут такие твари... – Мужчина вздрогнул. – Видел я однажды одну из них издали.
– Хорошо. – Я кивнула, показывая, что приняла сведения о том, что бежать мне некуда, к сведению. – И зачем мы здесь?
– Так уж вышло, что эта милая планета стала центом сопротивления. – Паясничая, мужчина развел руками, словно показывая: я здесь не при чем.
– Дадж один из вас? – Мой голос дрогнул.
Ящер кивнул, пристально наблюдая за моими эмоциями.
– Простите, что до сих пор не предложил вам пищу или одежду. Вы не должны были очнуться так быстро.
Настал мой черед кивать.
– Но то, что рассказывал нам о ваших способностях Дадж, вынудило нас все же пойти на риск. Да и Трэт подставился... Хороший пленник.
– И чего вы добиваетесь? Сопротивление. Каковы цели?
– Посмотрите на меня, Арина. Я – один из самых умных гзженов за всю историю расы. Но я изгой лишь из-за того, что моя чешуя другого цвета, немного изменены половые признаки и я слаб физически в виду особенного строения тела. Прав у меня меньше, чем у измененных женщин. Знаете, что сделал отец, увидев новорожденного? – Его глаза пытали ненавистью. – В порыве ярости он убил женщину. Годами он пытался сделать ей ребенка, так как она была одной из очень немногих с более или менее темным окрасом. А потом просто убил. Был суд и огромный штраф для него. Но что такое деньги взамен на жизнь? Об этом я узнал только когда смог сбежать из колонии, где держат подобных мне. Нас обучают всему, что только можно, чтобы потом использовать. Мы – рабы собственной расы, Арина. – Он перепрыгивал с темы на тему, немного заикался и нервно, судорожно сжимал кулаки, всматриваясь в мои глаза.
– Охотно верю. – Честно говоря, я уже просто устала удивляться. – Ваша цель – равенство для всех?
– Наша цель – цветные у власти. Во всем. А Дадж – лишь один из многих сочувствующих. Что скажете?
– Что предложите? – Я сложила руки на груди.
Мужчина кивнул. Встал, прошелся. Снова вернулся ко мне.
– Вы становитесь одной из нас со всеми вытекающими. Никаких ограничений или наоборот поблажек, как для женщины, у вас не будет. Это вы хотите услышать?
– Допустим. И?
– Мы обучаем вас боевой магии, бытовой и продолжаем обучение целительству. Вы – верно служите тенью нашему предводителю.
– Сколько будет длиться мое обучение и служба? Деньги? Условия жизни? Когда я получу свободу и от вас тоже? – Слова мои были сухими и безэмоциональными.
Было ли мне жаль цветных? Нет. Просто сейчас враг моего врага – мой друг. Что мне до их проблем?
– Зачем вам свобода, Арина? Куда бежать? – Ящер выглядел и правда удивленным, если бы я была способна еще хоть кому-то верить.
– Я разберусь с этим со временем, не сомневайтесь. Так что?
– Два года обучение и вылеты по приказу с кораблями ополчения. Десять лет службы. Зарплата, как у офицера. Полное обеспечение. Достаточно?
– И что? После этого вы меня просто опустите? – Я пристально следила за передвижениями гзжена, только сейчас заметив, что тот немного хромает.
– Во-первых, вы к тому времени будете достаточно сильны, чтобы нам не захотелось с вами ругаться, и достаточно сильны, чтобы мы ценили вас как специалиста и боялись потерять. Во-вторых, мы позаботились о том, чтобы вы не попали в руки наших врагов: пока вы били в капсуле, вам вживили некий чип, способный как просто заставить вас замолчать или усыпить, так и парализовать или убить. На любом расстоянии. И в-третьих, за двенадцать лет, которые мы собираемся вести себя примерно, ничем не обижая вас без крайней необходимости, вы прорастете здесь корнями, Арина, уже не захотев никуда уходить. Уж такова природа мыслящих. Но если вы захотите поселиться где-то на необитаемой или малообитаемой планете, уйдя от дел – мы не станем вам мешать. По крайней мере, постараемся не делать этого слишком часто.
Я тихо фыркнула. Весь это наш разговор напоминал мне фильмы о ЦРУ, ФБР и иже с ними.
– Письменный договор? – На моем лице не дрогнула ни одна мышца. И не потому, что я отличная актриса. Просто в душе царил такой сумбур, что я и сама не знала, что ощущаю.
– Конечно. По всем правилам. Жизнь такая штука: сегодня я жив, а завтра уже нет – договор должен работать.
Мужчина подошел к столу и достал оттуда два небольших чипа. Вставив один из них в планшет, протянул мне.
– Я подготовил все заранее, но пока еще можно внести правки. Позже один из чипов будет вживлен вам под кожу и именно там будут сохранены все ваши данные, договора, банковский счет... Очень удобно. И недоступно для измененных женщин, отщепенцев и жителей, не принадлежащих к тройке высших рас. – Улыбнулся. – Я пока оставлю вас.
Я лишь кивнула, мысленно повторяя одно и то же: двенадцать лет... Двенадцать лет...
– А что будет с Трэтом? И с курсантами в капсулах? С... Даджем дальше?
Мужчина замер, уже взявшись за ручку двери.
– Судьба Даджа вас волновать не должна. Он – раскрытый агент, и его работа с вашей больше пересекаться не будет. Курсантов мы попробуем завербовать, остальных – продать властям или родителям. Трэт... – Ящер тряхнул головой. – Посмотрим. Это не мне решать.
Словно опасаясь новых вопросов, гзжен быстро вышел, оставив меня одну. Я отринула жалость к себе, упадническое настроение и мысли о том, что благодаря вот таким вот чипам всегда буду у этих существ на привязи. Но черт, ради того чтобы не стать инкубатором, можно и на худшее согласиться.