— А это, собственно, и есть твой же... — мрачно выплевывает Женька, но я резко поворачиваюсь к нему и закрываю рот рукой, оборвав на полуслове.
— Женя, пойдём, пройдемся, — придают голосу значимость и выразительность, хотя понимаю, как нелепо сейчас выгляжу в глазах обоих.
— Нет, постой, — Женя освобождает губы и отодвигает меня в сторону. — Я хочу с ним познакомиться поближе. Все-таки не чужого человека в руки отдаю.
Мысленно распилив себя на части, я вновь подаюсь к нему, но он уже подошел к Алику и протягивает тому руку:
— Евгений Красавин, — официально представляется, и хотя я успеваю ущипнуть его за поясницу, не реагирует. Алик отрывается от напитка:
— Александр Генадьев, — произносит спокойно.
— Значит, ты и есть он, — по тону Женя настроен решительно. И даже пинки под коленку не останавливают его. — Ну и как тебе Алла?
— Никак, — Алик удивлённо ведет плечами. Я в ужасе закусываю губу и закрываю глаза. — Ничему ее раньше не научили. Начинаем с азов.
Чувствую, как тело Женьки напрягается:
— Что ты имеешь в виду? — голос тоже.
— Что-что? — Алик усмехается. — Профан она полный во всех делах. Сплошная теория и никакой практики.
У меня немеют ноги. Пытаюсь не думать о том, как растолковал это замечание Женька. Я не вижу его лица, но уверена, что оно стало пунцовым. Он всегда закипает, когда ситуация не поддаётся контролю.
— Жень, тебе, наверно, пора, а то Таня уже обыскалась, — тяну я его за локоть. Но он словно окаменел и не шевелится.
Алик ухмыляется вновь и обхватывает губами трубочку.
— На свадьбу хоть пригласишь? — выдаёт вдруг Женька, и у меня останавливается дыхание. Надежда, что пронесет, и они разойдутся, каждый ничего не поняв, раскалывается на кусочки под тяжестью его слов.
Алик удивленно открывает рот, и трубочка вываливается, медленно скользя по стакану. Он поднимает бровь и смотрит на меня, прячущуюся за спиной Жени. От страха подкашиваются коленки, и я не специально, просто слабость, приседаю за ним на полукорточки, лишь бы не встречаться взглядом с руководителем.
— Какую свадьбу? — больше я лица Алика не вижу, но слышу, насколько устрашающе звучит вопрос.
Перед глазами все плывет, и лишь куртка Женьки, за которую я все ещё держусь, позволяет мне не упасть.
— Ну как, какую? Вашу, с Аллой! — не унимается Красавин.
Напряжение в коридоре достигает апогея, и не хватает только взрыва, который действительно происходит. Во дворе. Там начинается фейерверк.
С шумом на нас вываливается восторженный народ. И Танька.
— Ах, вот ты где!
Никогда бы не подумала, что буду рада её видеть!
Она хмурится, заметив меня, повисшей на её кавалере. Выхватывает Женьку из моих рук и тащит за собой. В миг не сдвигаемая скала превращается в податливое тесто, и Женя покидает место боевых действий, так и не узнав ответ Алика.
Коридор пустеет быстро, и мы остаёмся с руководителем наедине. Я — потому что вросла в пол, как памятник ослу-любителю. На лице пожар, в голове скандал. Алик — потому что до него дошёл смысл сказанного. Он смотри на меня, коварно прищурившись и приподняв уголок рта, и я понимаю, смерть моя пришла.
Готовься, Алла Анатольевна!
_________
П.С. из жизни автора.
Прочитала эту часть Человеку, чтобы тот оценил перед публикацией.
Смеялась все время: ну, смешно мне.
Человек не улыбнулся ни разу. В конце скривил недовольную гримасу:
— Ну и что это за имя, Женька? — сложил он руки на груди. — Что, не могла другого придумать?
Я удивлённо смотрю на него:
— А что? Имя, как имя... — само в голову пришло.
— Нет, как-то стремно звучит, — он задумывается на секунду. — Пусть будет Миша.
— П-ф-ф, — я усмехаюсь. — Миша? Если будет Миша, тогда не получится Жопусик. — Мне опять смешно.
Человек не меняется в лице и с жалостью смотрит на меня:
— На мой взгляд, очень тупая шутка. Все, для меня он будет Миша, продолжай.
— Да я, вроде, уже закончила... — растерянно поджимаю плечами я.
— Да? — Человек задумчиво прикладывает палец к губам. — Вот скажи мне, почему все главные герои должны быть красавчики с сикс-пак.
— А у тебя в книге все уроды? — язвлю я.
— Нет, но без сикс-пак, — тут же отвечает Человек.
— А кто тебе сказал, что у меня с сикс-пак? Вообще, откуда я знаю, они же голыми не ходят?
Человек пыхтит.
— Всё, слушай, давай иди делай мне обложку, — я уже жалею, что прочитала ему часть.
Он уходит, все ещё что-то ворча, но уже себе под нос.
— А Женьку твоего на обложку ставить? — выкрикивает из комнаты.
— Ну да, наверно, — немного подумав, отвечаю я.
— И как он выглядит?
— Черноволосый, высокий.... с сикс-пак.