— Меня зовут Алла Анатольевна, я ваш новый интерн, — собравшись с духом, выдаю я.
Взгляд меняется на неподдельно заинтересованный.
— Вот как? Ну проходите, милочка, присаживайтесь.
Я следую приглашению.
От двери до кресла путь немалый. Кабинет огромный, и, пока я иду, она не сводит с меня глаз. Страшно боюсь подвернуть каблук и упасть. Подворачиваю каблук, но хватаюсь за спинку стула. Фух. Выпрямляюсь, улыбаюсь и присаживаюсь перед ней. Смотрю в бесцветные глаза, которые вблизи кажутся призрачно-пустыми. И мне становится жаль Алика. Как же он с ней спал-то? Но стоит о нем подумать, как кровь закипает вновь. Это насколько надо быть бабником, чтобы не побрезговать старушкой? Пусть и в шоколадной обертке.
— Я, в общем, здесь по поводу Александра Владимировича, — не хочу показать нервозность, но ремешок сумки сам наматывается на пальцы и начинает их теребить.
— Да, да, конечно, я уже в курсе, — реагирует Людочка, расплываясь в крысиной улыбке. — Если вас что-то не устраивает насчёт распоряжения о его переводе в отделение, то уверяю — это для его же блага. А вам я назначу в качестве куратора другого доктора. Я уже подыскиваю подходящую кандидатуру.
Она замолкает, поправляет причёску, скорее всего, парик, и несколько раз мигает, плотно сжав рот. Похоже, это означает, что разговор окончен, никакие претензии не принимаются и я свободна.
Но меня не удовлетворяет ее ответ. Повышение уважаемого Барана Барановича обойдётся мне слишком дорого, поэтому я нарушаю созданную ей тишину:
— Вы меня неправильно поняли, Людмила Ивановна, — но тут в кабинет без стука влетает возбуждённый Алик:
— Ах вот ты где! — и данная фраза относится ко мне. Ведь глупо предполагать, что он не ожидал увидеть тут заведующую. — Знакомитесь, девочки?
Слово «девочки» режет слух своей фамильярностью, но вызывает противоположный эффект у старшего руководителя. Людочка, до этого чопорная и недосягаемая, расплывается в наисладчайшей улыбке и молодеет на глазах:
— О, Алик, дорогой, — она раскидывает руки в стороны, готовая заключить его в объятия прямо на столе, а я понимаю — она все ещё у него на крючке. Причем повисла плотно. Как рыба, заглотившая вкусную наживку и мусолящая ту вплоть до смерти. Они обмениваются многозначными взглядами, я же чувствую себя третьей лишней. Внезапно в мозг поступает странный сигнал:
«Постойте! Я пока что законная невеста!»
И это отнюдь не ревность. Ущемленное самолюбие — вот какое определение я даю данному импульсу. Ведь утянутое чучело нагло заигрывает с моим мнимым без пяти минут мужем у меня на глазах!
— Кхм-кхм, — ну все. С меня хватит! Откашливаюсь в кулачок. Пришла смерть твоя, Алик Засранович! — Вообще-то, я совсем по другому вопросу.
Но не успеваю договорить, как случается нечто настолько неожиданное, что я теряю дар речи.
Здравствуйте, дорогие читатели! Хотелось бы узнать ваше мнение по поводу книги. Буду рада любым комментариям. Абсолютно любым! Спасибо всем, кто читает, а тем, кто комментирует, отдельный плюс). Продолжение скоро. Надеюсь.
Зашибись тапочком
Я выхожу замуж.
Сама не знаю, как так получилось.
После того, как я открываю рот, чтобы сказать правду и навсегда избавиться от наглого Алика, он неожиданно признается сам.
Прям так и говорит, что наша затея с браком — чистый бред, мною придуманный, и он извиняется перед Людмилой Ивановной за введение её в заблуждение, так как невеста — то есть я, сегодня уже не хочет замуж выходить. Короче, выставляет меня в роли хрустальной туфельки, превратившейся в калошу, себя же благородным принцем, что получился из жабака. Правда, от этого он не становится менее противным и зелёным, хотя в этот момент зелёная как раз-таки я.
В итоге моё эго вспенивается дальше некуда, пыхтя, я хватаюсь за ручки кресла и придумываю на ходу, что бы сказать в ответ.
Пыхтеть получается лучше, чем придумывать, ведь в проигрыше, как ни крути, оказываюсь только я.
Откажись я от своих слов, и перед глазами вырисовывается картинка смеющейся Таньки и жалостливо смотрящего Женьки — это в лучшем случае. Посмеивающаяся втихаря вся больница — суровая реальность. И ведь не объяснишь, что цель была — отвязаться от экс-муженька.
Вариант с замужеством — тут же во всей красе встает Алик. Нижняя его часть. Которую я четко не вижу, но представляю размер катастрофы, судя по любвеобильности обладателя.
Я быстро моргаю, чтобы сменить картинку.
Людочка распахивает не только глаза, но и рот, и выглядит сейчас очень естественно и безобразно, абсолютно ничего не понимая. Она переводит взгляд с жабалика на меня, но такое состояние длится долго не может.