Я включаю подсветку и прохожу в душевую зону с плиточным поддоном, избегая смотреть в зеркало. Шумно вздыхаю, чтобы не расплакаться. Тщательно отмываю следы мужского удовольствия и тру тело до красных следов. В тех местах, которых касался Ратмир — кожа горит. На бёдрах уже остались отпечатки, а завтра наверняка появятся и синяки от пальцев, потому что фиксация была надежной и крепкой — не вырваться.
Между ног саднит, половые губы припухли. Контакт был грубым и жестким, но, кажется, Ратмиру понравилось — это я ощущала не те движения и не ту связь.
Ладно, проехали...
Я ничего не знаю о его новых предпочтениях — мне ещё предстоит в это вникнуть, поэтому вполне допускаю, что такое имеет место быть. Целовать ему меня не хочется. Трогать и ласкать тоже. Возможно, неприятно и противно. Быть может — отвык.
Подставив лицо теплым струям воды, я оттаиваю и расслабляюсь. Пытаюсь собрать мысли в кучу, но пока не могу — их слишком много.
Я кутаюсь в мягкий белый халат и возвращаюсь в гостиную, чтобы обсудить дальнейший план действий.
Ратмир стоит у приоткрытого окна, курит и выпускает дым на улицу. К уху прижат телефон. Разговор короткий и деловой. Я не мешаю и скрещиваю руки на груди.
— Всё идет по плану. Люди заинтересованы в развитии и хотят видеть реальные перемены. Да ну нахуй. Какие преимущества у соперника, кроме того, что старый шизик засиделся в теплом кресле?
Мое сердце сжимается. Я ловлю себя на том, что любила его не таким. Неужели за пять лет люди настолько кардинально меняются? Хотя, в его глазах, я тоже стала совершенно другой. Это очевидно.
Откашливаюсь, привлекая внимание. Мир оборачивается и впивается в меня своими карими глазами. Отстранённый, озадаченный. Такое ощущение, что он уже и забыл о моем здесь присутствии.
— Иди отдыхай, — прикрывает ладонью динамик. — Комнату можешь выбрать абсолютно любую.
Столь щедрое предложение я воспринимаю с неким облегчением — это означает, что секса сегодня уже не будет. Я устала, выбилась из сил. События дня выжали из меня все соки, поэтому хочется как можно скорее избавиться от звенящего напряжения в голове и мышцах.
Комнату я действительно выбираю любую — ту, что ближе. Их здесь две, но зато каких... Теперь Мир легко может позволить себе то, что раньше было недоступно. И с одной стороны я искренне за него рада, а с другой — не могу не презирать и ненавидеть за то, что сделал десятью минутами ранее.
Халат я не снимаю, потому что не взяла с собой комплект для сна, а спать обнаженной не слишком-то хочется. Мало ли...
Как только голова касается подушки — я сразу же выключаюсь. Сон глубокий и обволакивающий. Я крепко погружаюсь в него и не просыпаюсь ни разу за ночь. Видимо, организм таким образом ограждает меня от ещё большего стресса.
Мне не хочется размышлять, анализировать и предполагать. Искать оправдания себе и Ратмиру, мучиться угрызениями совести и перебирать возможные пути для решений проблемы. Их нет.
Утром я просыпаюсь от яркого солнечного света, прорезающегося сквозь открытые шторы. Перед глазами светлые обои, необычной формы торшер, кресло с пуфом и овальное зеркало в пол. Мне требуется не меньше минуты, чтобы вспомнить, где я нахожусь и на каких условиях.
Предложение Ратмира стать его содержанкой резко врывается в сознание, холодит кожу и вызывает дрожь по телу. Каким бы ужасным оно ни было, нужно признать, что меня поджимает время, поэтому искать другой вид заработка или пытаться влиться в эскорт с новым мужчиной — слишком энергозатратно и нерационально.
Я откидываю одеяло и пытаюсь унять ускорившееся сердцебиение. Нет никаких гарантий, что следующая идея выгорит, а с Ратмиром можно попытаться, став равнодушной и меркантильной. Вопреки всему — он меня хочет и сильно.
Выйдя из комнаты, я по дороге заглядываю в ванную. Умываю лицо, приглаживаю волосы и полощу рот. Вечернее платье осталось валяться в гостиной, а других вещей у меня с собой нет, поэтому приходится разгуливать в халате.
О том, что Ратмир ещё не уехал по делам, я понимаю сразу же — слышу обрывки разговора, улавливаю аромат свежесваренного кофе. Такое ощущение, что Мир вовсе не спал — стоит в той же позе у окна, но выглядит свежим и бодрым. Одет в чёрную рубашку и брюки. А ещё он в прекрасном настроении после того, как грубо меня поимел.