Завершив вызов, Авдеев проезжается по мне взглядом и дёргает вверх уголками губ. Первое и дикое желание — впиться ему в лицо, чтобы осознал мою боль из-за растоптанных иллюзий и чувств, а второе — более взвешенное и правильное, поэтому я не рискую. Веду себя мудрее.
— Привет, — кивает Ратмир. — Как спалось?
Судя по всему — ночь мы провели раздельно, и это прекрасно, потому что я бы не вынесла столь будоражащего контакта ещё и во время сна.
— Хорошо, спасибо. У тебя красивая и комфортная квартира, — выдержанно отвечаю, потуже затягивая пояс халата. — Мир, вчера я услышала твои условия, но мы так и не обсудили финансовую сторону вопроса.
Он задумчиво проходит по гостиной, заставляя меня нервничать. Садится в кресло, широко поставив ноги. Поза уверенная, руки вальяжно лежат на подлокотниках. Сила и превосходство читается в деталях, мимике и жестах. Сложно сопоставить этого мужчину с тем понятным и безбашенным парнем, которого я когда-то знала.
— Начинай. Я весь во внимании.
Глава 8
***
Ратмир скептически наблюдает за тем, как я срываюсь с места и несусь в прихожую за сумкой. Достаю из неё блокнот и ручку, возвращаюсь в гостиную и открываю первую попавшуюся страницу.
Озвучивать цену прямо немного не по себе, несмотря на то, что ситуация и без того абсурдная. Я предпочту написать от руки, сколько стоит меня купить, подчинить и пользовать.
Дожились. Если бы мама узнала, куда я вляпалась — она была бы в ужасе. Не такой судьбы она хотела для единственной дочери. Не для того заботилась, оберегала и учила в лучшем вузе столицы.
— Сядь, не мельтеши, — просит Ратмир, отстукивая пальцами по подлокотникам.
Я опускаюсь в соседнее кресло, задевая ногой мужское колено. Волнение достигает пика. Солнечный свет бьёт в окна, заставляя меня щуриться. Под кожей расползается гадливость, но внешне я не подаю виду, что сомневаюсь и тревожусь. Веду себя спокойно и выдержанно. Размышляю, сумбурно подсчитываю. Оторвав взгляд от бумаги, встречаюсь с тёмными и внимательными глазами напротив, в которых плещется жажда и голод.
Если бы я работала на Элю, то с вычетом комиссии и для того, чтобы скопить нужную сумму — мне пришлось бы изо дня в день обслуживать мужчин на протяжении двух месяцев без выходных. От одной только мысли по коже пробегает озноб. С Ратмиром не будет легче, чем с Дмитрием или кем-либо другим — я знаю об этом, но он хотя бы физически меня не отталкивает. Это несомненный плюс. Можно даже сказать, что бонус. С остальным я как-нибудь справлюсь — главное, чтобы в цене сошлись.
— У меня мало времени, Даш. Живее.
Мир смотрит на наручные часы, на меня, на экран телефона. Поторапливает и заметно раздражается.
Я закидываю ногу на ногу и наконец вывожу на бумаге нужную цифру. Если пошлёт — то похрен, наверное. Но я откуда-то знаю, что нет.
Взяв мой блокнот, Ратмир замолкает и трёт подбородок, покрытый короткой тёмной щетиной. О чем-то мучительно долго размышляет, испытывая мои и без того натянутые нервы на прочность.
Кто бы мог подумать, что наш последний телефонный разговор окажется пророческим. Когда у Мира появились деньги — мы действительно ведем диалог и обсуждаем степень моей продажности.
— Извини, скидок я не делаю, — резко выпаливаю, чтобы спровоцировать и подтолкнуть к быстрому решению. — Даже знакомым.
От жесткого и колющего взгляда становится дурно. Я жду и волнуюсь, забывая о том, с кем имею дело. Наверное, именно сейчас по-настоящему осознаю, что нахожусь в проигрышном положении. Условия ставлю не я — это очевидно, а Ратмиру вполне могло хватить вчерашнего раза, чтобы проучить меня и поставить на место. Набивать цену — это лишнее.
— Дорогая ты блядь, Даша, — произносит Ратмир, закрыв блокнот и слегка склонив голову набок.
Я вспыхиваю, будто новогодняя ёлка на площади. Кажется, что горит не только лицо, но и шея, и уши, и грудь. Всё — от кончиков волос и до пальцев ног. Это невыносимо унизительно, хотя, казалось бы, хуже некуда.