— Как ты себя чувствуешь? — склонился над ней, стараясь говорить спокойно и уверенно. Только истерики мне сейчас не хватало. Не вовремя она очнулась, впрочем, лучше сейчас, чем ночью начнет бегать с криками.
— Но… нормально, — она еле шептала, — кто вы?
— Я Уфаниэль ивво Талалионэль. Эльф. Ты спасла меня на дороге, помнишь? Вышла из леса, когда на меня и сопровождающих напали. Ты помогла нам, но сама чуть не погибла, точнее, почти погибла. Чтобы тебя спасти, я смешал нашу кровь, и теперь ты моя родственница. Так что ничего не бойся и не волнуйся. В этом доме тебе не причинят вреда. — Я решил сразу все прояснить.
— Родственница… — Она задумчиво посмотрела на меня, а затем перевела взгляд на Эви.
— Да, степень родства определим позднее, если ты не против… А это моя внучка Эвиниэль. А как тебя зовут?
— Я… я не знаю, — она подняла на меня свои удивительные глаза, — я ничего не помню… — и ее губы задрожали, а грозовые тучи в очах грозили пролиться ливнем.
Мы с Эви удивленно переглянулись. Что же с ней такое? Последствие удара? Или того, что она чуть не умерла? Но в любом случае сейчас не время разбираться. Мы все устали, а потому я не придумал ничего лучше, как усыпить ее.
— Дед, так что произошло? — Эви требовательно смотрела на меня.
— Я не знаю. Мы попали в засаду, да так, что я не мог даже пользоваться магией. Нас бы перебили, но тут появилась она. Вышла из леса и была словно не в себе. Один из них бросил в нее заклятие, но оно буквально осыпалось с нее, а потом начался хаос. Такого выброса силы я не видел, она просто смела все вокруг. Когда я очнулся, она умирала, просто уходила, и я смешал кровь. Вот, собственно, и все.
— Да… — Эви удивленно смотрела на спящую девушку, — и что мы теперь будем с ней делать?
— Я… я не могу ее бросить, — я посмотрел на девушку, — ты знаешь, что такое кровный долг. Да и родовая честь не позволит мне бросить спасителя умирать.
— Да, но человек…
— Эви, ты же не хочешь получить проклятие родовой магии? А человек… ну что же, видимо, так решила Пресветлая, и не нам с ней спорить. Через месяц начнется поступление в Академию, пусть попробует. Сила у нее есть, надо только проверить, какая именно… А мы пока присмотрим. И Эви, я прошу, отнесись к ней как к сестре, хотя бы пока мы не поймем ее сущность. — Я посмотрел на внучку.
Та несколько секунд рассматривала девушку, а потом перевела взгляд на меня:
— Хорошо, дед. Она спасла единственного дорогого мне человека, и я не чувствую в ней зла… пусть у меня появится сестра.
— Спасибо.
— Надо придумать ей имя. — Эви задумчиво взглянула на человечку.
— Потом вместе придумаете.
Глава 1
Туман… нет, серая пелена… Она окружает, жжет, сжигает кожу, вокруг пожар… Все горит! И я осыпаюсь пеплом, но почему же мне тогда так холодно? И страшно! Паника, отчаяние, боль… Где-то там, в серой мгле, кричат: «Беги!», «Спасайся!», «Вернись…», «Вернись обратно!», «Тебе не скрыться!»
Голоса, они зовут меня, тянут к себе, но я не хочу. Там страшно и больно… Там холод и смерть! Я чувствую ее. У смерти есть запах и вкус — металл и холод. Я чувствую их на руках, языке, в воздухе… Они убиваются меня… Не хочу!
— Нет!!!
Мой собственный крик разорвал пелену серой мерзости, оцарапав горло и заставив подпрыгнуть на месте. Широко распахнутые глаза ничего не видят. Сердце судорожно бьется, грозясь выскочить из груди, а по щекам течет что-то горячее, оставляя за собой саднящие дорожки.
— Тише, тише, успокойся, все в порядке! Я Эви, помнишь? — звонкий женский голос заставил вздрогнуть и сморгнуть, чтобы наконец-то увидеть реальность. Вернуться в нее из бездны кошмара.
Солнце. Это было первое, что я заметила. Много! Рассветные лучи проникали сквозь белоснежный тюль, легко колышущийся на ветру, и отражались от полированного золотистого дерева на настенных панелях и створках шкафа, заскакивая на серебристую поверхность массивного дерева и утопая в шелке ванильного цвета. Все сияло теплом и умиротворением. И девушка, невероятно красивая, с золотыми волосами и небесными глазами, в легком серебристом платье смотрелась как еще один лучик света. Правда, сейчас этот «лучик» с тревогой оглядывал меня, стирая со щек слезы белоснежным платком. Ох… и не только слезы. Девственная чистота ткани прямо на глазах окрасилась алыми каплями, и я вздрогнула. Смутные воспоминания сна все еще давали о себе знать — красное на белом… Смерть на снегу…