Григорий не обгонял и не отставал, бежал рядом, придерживаясь ее ритма. Постоянно находясь рядом, он мог наслаждаться той безысходностью и отчаянием, которое накрыло девушку с головой. Первое время она еще старалась держаться стойко, дышать глубоко, но, не преодолев и одного километра, поняла, что она обречена на самое унизительное фиаско в своей жизни. Всегда она сама вертела парнями как хотела, унижала, растаптывая волю и вот теперь она стала игрушкой в чужих руках. Отчаяние породило протест, который в свою очередь вызвал ожесточение и злость. И вот она бежала, пыхтя как самовар, сдерживая бушующие эмоции изо всех сил.
Терпения хватило ненадолго. Еще спустя пол-километра Дина запыхалась едва не падала плашмя на мостовую. Голова раскалывалась от выпитого вчера спиртного, во рту чувствовался отвратительный привкус металла, ноги гудели и заплетались на ходу. Осознав, что она не в состоянии сделать больше ни единого шага, Дина решительно остановилась и вытянув растопыренную пятерню вперед, заявила:
- Дальше не пойду!
Не говоря ни слова, Григ подхватил ее и, сделал вид что собирается перекинуть через перила набережной, напугав Дину до смерти. Она заорала что есть мочи:
- Я побегу, побегу, только отпусти.
Однако, сказать было легче чем сделать и уже спустя 10 минут Динка снова заныла. Начала осторожно издалека, постепенно наглея и переходя на довольно грубую брань
- Если я умру здесь на дороге, позаботься хотябы о том что бы мое тело доставили в Москву…., к маме-е-е-е-е…
- Я все расскажу Марине, она должна знать какого змея пригрела на своей груди. Тебе навеки запретят появляться в нашей компании. Ты будешь предан анафеме, забыт и заброшен навеки…. и твое имя навсегда забудут все! Очень быстро, потому что такого гада надо не просто забыть, а удавить….. насмерть….– не унималась Дина переходя от просьб к угрозам и обратно.
Дина еле передвигала ногами, ковыляя рядом и громко вслух причитая:
- Ах ты абьюзер недобитый. Чертов педагог, учить меня вздумал. Да кто ты такой? А, мои бедные ножки. Будь ты проклят…
Григорий коварно ухмыльнулся, тайком, и только прикрикнул:
- Давай, давай, алкашка, шевели копытами, - легонько подталкивая Динку в спину, - будешь знать, как надираться с малознакомыми людьми.
И вот наступила точка невозврата. Дина поняла, что не может больше сделать ни единого шага, она просто остановилась и села на теплый асфальт. Всем видом выражая протест.
- Стреляй в меня, - сложив руки на груди крикнула девушка, - я дальше не побегу.
- Вот отличная идея! - разозлился Григ, - следующий раз я именно так и сделаю. А пока сиди тут, жди меня, двинешься с места, пожалеешь.
После чего он продолжил бег и, вскоре, скрылся за поворотом. Похоже «отряд не заметил потери бойца».
Посидев немного на дороге Дина, неспешно поднялась на ноги, и направилась к ближайшей лавочке. Очень удобно разместившись на ней она с удовольствием принимала воздушные ванны, наслаждаясь долгожданной свободой, наблюдая за тем как солнце золотит упрямые волны Невы.
Так она сидела, долго не размыкая век и уже почти задремала, когда услышала еле различимое рычание. Дина с удивлением открыла глаза и увидела огромную овчарку, сидевшую напротив нее. Памятуя о том, что животные не выносят выпивших, Дина сделала осторожно движение опустив руки вдоль тела. Стараясь не вызывать агрессии в собаке. Немного посидев так без движения друг напротив друга, псина поднялась с места и тихонько подошла к Дине. Положила голову на колени девушке и глубоко вздохнула. Дина робко погладила собаку по голове. Потом еще. И еще. Такая нехитрая ласка успокаивала и умиротворяла саму девушку едва ли не больше чем ласковое животное.
Именно в этом положении и застал их Григ.
До самого дома они не разговаривали. Вернее, Григорий попытался предложить позавтракать в ближайшей кафешке, но Дина демонстративно отвернулась от него и сложила руки на груди, ментально закрывшись.
Войдя в квартиру она, первым делом, отправилась в ванную. Огромная угловая джакузи была установлена напротив витражного окна без занавеса, но девушку это нимало не смутило, сейчас ей было все равно. Она наполнила ее доверху водой с густой пышной шапкой благоухающей лавандой и мятой пены, разделась. Какое блаженство расслабиться, после бурной ночи и не менее беспокойного утра. Дина осторожно присела на край и погрузила ноги в молочно-белую пену, одну за другой. От удовольствия побежали мурашки по рукам. Дина довольно улыбнусь, потерла локоть, как бы сгоняя назойливые мурашки, и медленно погрузилась в теплую воду полностью.