Оба засмеялись.
- Еще бы, - хмыкнула грубиянка, - и еще пониженная социальная ответственность!
- Я вас попрошу без оскорблений, - потребовал полицейский, - госпожа Милославская, ведите себя прилично, иначе я выставлю вас за дверь.
- Меня за дверь? Господин полицейский, вот кого надо за дверь – она ткнула указательным пальцем в Василису, - арестуйте ее!
- Разберемся, - спокойно, с достоинством ответил полицейский, раскрывая планшет, - Милославская Василиса Ивановна, вы?
Девушка согласно кивнула.
- Кем вам приходятся Милославская Анастасия Игоревна и Милославский Василий Игоревич?
- Дети моего покойного мужа, - так же с достоинством, сдержано и спокойно ответила Василиса.
- То есть они ваши… пасынок и падчерица, правильно?
Васса снова кивнула. Полицейский сделал заметку в планшете и продолжил:
- Указанные граждане, утверждают, что вы незаконно занимаете этот дом, - он обвел карандашом воздух над своей головой, - а, равно как и собираете здесь людей с сомнительной репутацией и непристойным поведением. Устраиваете пьянки, шумите по ночам, беспокоите своих соседей.
В этот момент пожилая женщина в сером платье с хитрыми маленькими глазками, нервно теребя платочек в руках, вышла вперед и закивала китайским болванчиком:
- Так и есть, господин полицейский, беспокоят. А еще шумят, устраивают сборища, и также у нее в гостевом доме живут какие-то бомжи, - добавила она писклявым противным голосом, - попросите ее предъявить вам своих постояльцев.
- А также пусть уточнит платит ли она налоги государству за аренду жилья! – добавил сын боевого генерала.
Но, необходимости приглашать кого-то персонально не возникло. На крики и шум, обитатели флигеля «подтянулись» сами. Девушки робко жались друг к дружке в углу прихожей, глядя на все происходящее испуганными глазами. Артем обводил взглядом присутствующих, молча и сосредоточенно.
Только Василисе удавалось сохранять полное спокойствие. Она невозмутимо достала телефон и сделала вызов. Затем так же, без суеты, подошла к секретеру. Выдвинула верхний ящик и достала оттуда черную папку, перетянутую резинкой.
Полицейский молча наблюдал за ее действиями, не мешая. А в это время Настасья, решила таки зайти с козырей, она картинно схватилась за сердце и начала медленно сползать по стенке на пол, брат неумело и неловко попытался подхватить ее, но только и смог немного затормозить падение. И сам вместе с сестрой растянулся рядом. Тут же подскочила соседка и человек в форме. Вместе они перетащили грузную, тяжелую Настасью в гостиную, уложили на софу.
- Сироту обидели, - причитала она, пока ее тащили к маленькому дивану со спинкой, - двух несчастных сирот, потерявших отца.
Хозяйка дома и участковый равнодушно наблюдали за этой унылой в своей банальности картиной, затем девушка достала из папки какой то документ и протянула его полицейскому.
И пока падчерица билась в истерике на софе, а ее брат махал над ней кухонным полотенцем, Василиса спокойным и ровным тоном принялась комментировать все новые и новые документы, извлекаемые ею из той же черной папки.
- Где я могу ознакомиться документами? - спросил участковый.
- Пройдите в кабинет пожалуйста, - пригласила его Василиса широким жестом указывая на дверь кабинета, - я присоединюсь к Вам буквально через минуту.
На некоторое время показалось что ситуация готова перейти в правовое русло, без лишних разборок и выяснения отношений, но не тут то было. Целью "несчастных сирот" было максимально привлечь к себе внимание и осложнить положение хозяйки дома, для этого любые методы были хороши. Завидев что представитель правоохранительных органов решительно направился к кабинету, сирота, по-королевски возлежащая на софе, перешла на хриплый протяжный вой....
Василиса схватила Дину под локоть и направлясь к выходу, прошептала:
- Я вызвала тебе такси, езжай сейчас иначе не успеешь.
- Но, как я оставлю тебя в такой ситуации с этими людьми, - возмутилась девушка, - они же сумасшедшие.
- Разберусь, - успокоила ее Васька, - не в первой. А тебе надо поторопиться сейчас будут пробки. Езжай, такси будет через пару минут.
Дина обреченно кивнула и направилась к выходу. Уже стоя возле машины, она обернулась назад, чтобы в последний раз взглянуть на этот прекрасный гостеприимный дом, облицованный белым камнем и величественно возвышающийся над мирской суетой. Вот уж кому были безразличны человеческие страсти. Он все их переживет.