Я глубоко, тяжело выдохнула, наконец, позволив легким освободиться от распирающего их воздуха. Как хорошо, что Гриша стоял позади меня, поддерживая и обнимая за плечи. Мы не сговариваясь присели на край площадки, безотрывно наблюдая за тем как солнце золотит прекрасные просторы. Я не моргая смотрела на город, но, когда повернула голову заметила, что все это время Гриша смотрел не на него, а на меня. Наблюдал за моей реакцией.
- Почему ты не любуешься восходом? - поинтересовалась тихо.
- Я видел его уже тысячи раз, он всегда красивый. А вот такого детского восторга я еще не наблюдал, ни разу.
- Будет тебе. Наверняка водишь сюда всех своих девушек, это же просто место силы. Любая потеряет голову от счастья.
Гришка только надменно хмыкнул и покрепче обнял меня.
- Пора домой, я устал как сто чертей, – признался он наконец, - но готов потерпеть еще немного, если ты согласишься почитать мне сказку на ночь. Ужас как боюсь спать один.
Его глаза коварно блестели, отражая яркие краски утреннего света. Он тяжело дышал. Я полностью развернулась к нему лицом, не разрывая объятий. Безошибочно считывая сильное чувство, тоже улыбнулась широко, принимая правила игры.
- Не знаю, чем я могу помочь, что бы тебе не было страшно, - засмеялась звонко, - разве только насмешить твой кошмар до смерти.
- Я знаю способ поинтересней, - самонадеянно заявил Григ, и, не давая мне опомниться, прижался горячими губами к губам. Я ответила доверчиво и пылко.
- Страмота! - раздалось насмешливое замечание совсем близко.
Я вздрогнула и резко отстранилась от своего искусителя. Обернувшись, в надежде увидеть нежданного свидетеля, Григ тихонько ругнулся. Тимоха в ответ засмеялся, выдвинувшись из тени, давая возможность себя разглядеть отчетливей. Оказывается, он тоже решил пробраться на смотровую, вслед за нами, чтобы попрощаться перед отъездом. Сказал, что все уже разошлись, Михалыч уехал домой на такси. Остальные кто-куда.
* * *
Всю дорогу в такси мы увлеченно целовались на заднем сиденье. Таксист крайне возмущенный нашим поведением, время от времени поглядывал в зеркало заднего вида, пыхтя от злости как паровоз. Однако, мужественно сдерживался от любой реакции. Только высадив нас у ограды жилого комплекса гневно выругался на своем языке и, взвизгнув тормозами, умчался в рассветное, будничное утро. Город постепенно просыпался. Но нам было все равно. Мы быстро пересекли пустой двор в направлении парадной, там в дверях столкнулись с пожилой, старенькой консьержкой, напугав, сначала ее, до икоты, своим внезапным появлением, затем сонного мужика, с собакой, в тапках на босу ногу. Мне было смешно и немного тревожно, я тихонько хихикала, чувствуя неловкость, а Гришка злился, начиная закипать. Что-то буркнул на тему: «шляются тут всякие, мешают личной жизни…» и ускорил шаг.
Но зато, в полумраке лифтовой кабины, мы снова остались наедине. Целоваться в лифте нам было не впервой. И все же…. мы на мгновенье остановились, встретившись замутненными взглядами. Так и стояли друг напротив друга, не разрывая зрительного контакта, по-прежнему, не понимая толком, что мы делаем, и к чему все это приведет. Когда, повинуясь инстинктам, Гриша обхватил меня за талию, с дрожью прижимаясь всем телом, я съёжилась в комок. Но не от страха, а в ожидании чего-то, что неотвратимо и пугающе вползало в мою жизнь.
- Не бойся меня, - шепнул он мне на ухо тихо, - я тебя никогда не обижу.
Гришу сомнения не мучили, он притерся вскользь колючей щекой по моему виску. Медленно, но настойчиво, проложил дорожку коротких, почти что робких поцелуев вдоль шеи, к ямочке у ключицы. Придавил меня мощным торсом к зеркалу за спиной, на секунду замер. Но, как бы спохватившись, вдруг, очень осторожно, обхватив двумя пальцами, приподнял подбородок. Выдохнул тяжело, и тут же приник губами к истерзанным, зацелованным моим губам. Земля уходила испод ног, как будто плавился пол. Сильные, горячие мужские руки, одновременно придерживали меня и нежно поглаживали спину под тоненьким шелком рубашки, вызывая приятную дрожь под коленями. Ноги стали как ватные. Я отбросила прочь все сомнения и страхи. Обхватила его голову руками. От сладкой, мучительной истомы ломило тело, одновременно горячей волной накрыло с ног до головы. Я уже ни о чем не думала, не сомневалась совсем, седьмым чувством ощущая, что это мой человек. Наши сердца бились в унисон, дыхание стало синхронным, мы превращались единое целое. Врастая друг другу под кожу.