- Девушка, выходите, зал закрывается, - только и слышу сквозь туман, - кино закончилось.
Уборщица грубо вытолкнула меня в коридор, где я стою потерянная и беспомощная как в невесомости. Опираюсь о холодную стену руками и оседаю на пол. Мимо проходят безучастные моему горю люди, и никто из них не видит, что я погибаю. Моя душа горит, я прохожу обряд подобный Сати. Смотрю на свои руки, они объяты огнем, языки пламени пляшут на раскрытых ладонях безумно кривляясь.
В таком состоянии меня и нашла Василиса, которая провожала друга тайком до самого выхода, пока не потеряла из вида. Она подскочила ко мне. Обняла за плечи. Кажется, ей ничего не надо объяснять, она тоже слышала его слова. Она понимает мою боль, чувствует ее так же остро, как и я. Слезы льются по ее щекам, я тоже хочу плакать. Я хочу плакать, но не могу. Что там надо делать, что бы не было контузии? Открываю рот.
Пытаюсь подняться на ноги. Василиса помогает мне. Ноги меня не слушаются, я снова обмякаю, в ее руках и проваливаюсь в пропасть.
- Почему? Почему такой большой срок? - спрашиваю я у Васи, смотрю ей прямо в глаза- как такое возможно?
Василиса прячет взгляд. Отворачивается.
- Вчера вечером потерпевший скончался. Прокурор переквалифицировал статью, на более тяжкую. Это конец.
- Помогите! – кричит кто-то рядом, пока мой мир закатывается за горизонт.
После этого, на нас, наконец, обратили внимание, кто-то подсунул ватку с нашатырным спиртом. Брезгливо отвернулась от протянутой руки. Отпихнула подругу в сторону рукой. Встала, решительно, слишком резко, закружилась голова. Пошатываясь на негнущихся ногах, двинулась к выходу. Как прошла пост не помню. Стараюсь идти прямо, Вася едва поспевает за мной, она схватила мою сумочку, которую я кинула в коридоре и тоже выскочила за мной на крыльцо.
Я стою на крыльце, совсем одна, ни единой живой души нет рядом, не только на ступенях, а вообще на всей улице. Потому что дождь льет стеной, но я его не замечаю совсем. Мокрые волосы облепили лицо и шею. Платье потяжелело от воды. Шум воды заглушает все остальные звуки. Но, в ту самую секунду, как только первые капли упали мне на лицо, я почувствовала, как моя боль взорвалась и разметала мне душу в клочья. Я закричала, закрывая лицо руками, падая на колени. Капли дождя смешиваясь с горько-солеными слезами, текут по моим щекам. Я продолжаю громко надрывно кричать, но меня никто не слышит и не видит, я скрыта за пеленой дождя. Чувствую горячие руки на своих плечах, меня безжалостно трясут, выбивая дурь, приводя в чувства. А в ушах стоит такой оглушительный звон. И сквозь него я слышу слова:
Смилуйтесь Бога ради, только один каприз,
Только не умирайте, не умирайте принц
Сквозь паутину кружев, виден рисунок век,
Мы так недавно дружим, может минуты две.
Дьяволы этой битвы, пили на брудершафт
Были бы Вы убиты – Вы б не смогли дышать
Если бы ранил меч Вас или язык огня,
Вы бы смотрели в вечность, а смотрите на меня.
Две бесконечных бездны и ореол ресниц
Примет Вас Царь небесный, но не сегодня принц,
А умирать не больно, тем кто не одинок
В сердце огонь любовный и ледяной клинок.
Вы так бы не взглянули, будучи на коне
Словно пчелиный улей в сердце ударил мне
Все перед смертью вровень, Вы – мой последний приз,
Только не бойтесь крови – это не ваша принц!
Не знаю сколько прошло времени прежде, чем я почувствовала облегчение. Как будто спасительная влага погасила пожар, бушующий в моей груди. Василисе наконец удалось увести меня с холодных мраморных ступеней. Мне накинули на плечи чей-то пиджак. Мы еще долго стояли между колоннами трясясь от холода, пока я всхлипывала и судорожно вздрагивала всем телом. Наконец, я совсем успокоилась и затихла в надежных дружеских руках. Василиса вызвала такси. Оно ехало томительно долго, и вот, наконец, оранжевая машина подкатила прямо к ступеням здания, воспользовавшись непогодой и отсутствием охраны.