"Я сочувствую вам двоим," печально сказала Элен. "Но я все же думаю, что ты должен позволить ей уйти. Разрешить ей самой сделать выбор, остаться ей здесь с тобой или нет".
Самое смешное было то, что Элен чувствовала, как Аид исследовал каждый изгиб и поворот ее эмоций, пока она говорила. Она знала, что он может читать в ее сердце, и не знала, должна она бояться или радоваться, что когда придет время, он снова будет судить ее сердце в день ее смерти.
“Ты можешь спускаться сюда, когда захочешь, племянница”, доброжелательно сказал он. “Но я настоятельно рекомендую тебе спросить своего Оракула, что она думает об этих поисках”.
Элен почувствовала, как ее подхватила рука длинною с милю, а затем осторожно положила назад в ее кровати. Позже, она проснулась в своей комнате, замерзшая и посыпанная кристаллами льда, но наконец, отдохнувшая впервые за долгое время. Место в кровать рядом с ней было пустым.
Лукас ушел, но в данный момент, Элен вздохнула с облегчением. Проснуться рядом с ним было бы слишком тяжело для них обоих, особенно после того, что она испытала с Морфеем.
Когда Элен вспомнила, чувство вины одолело ее, хотя она и пыталась убедить себя, что чувство вины не имеет никакого смысла. Она не могла обманывать Лукаса с Орионом, поскольку, в первую очередь, она даже не должна быть с Лукасом. Она и Лукас никогда не смогут быть вместе. Никогда.
Она поняла, что должна жестче себя контролировать. Некоторым людям не предназначено, жить долго и счастливо, независимо от того, что они чувствуют друг к другу. Аид и Персефона были прекрасным примером этого. Рассказал же Аид Элен, что он и Персефона были радостью друг для друга, но при этом оба были несчастны.
Их “любовь” держала их запертыми в тюрьме, это делало одного из них наполовину мертвым, когда они были вместе, а другая половина была мертва, когда они были врозь. Это не было радостью. Радость это противоположность тюрьмы. Она открывала сердца, вместо блокировки.
Радость это свобода—свобода от грусти, горечи и ненависти. . . .
У Элен чтото щелкнуло в мозгу.
Сбросив с себя жесткое одеяло, она неуклюже побежала на опасно заледеневших ногах к комоду и схватила телефон.
Я КАЖЕТСЯ ЗНАЮ, ЧТО НУЖНО ФУРИЯМ, написала она Ориону. РАДОСТЬ. МЫ ДОЛЖНЫ ДОБРАТЬСЯ ДО РЕКИ РАДОСТИ. ВСТРЕТИМСЯ СЕГОДНЯ НОЧЬЮ.
Дафна налила вина и напомнила себе стоять на обеих ногах, как крупная, раскормленная женщина, на которую она в настоящее время была похожа, а не как раньше на одной ноге с загнутым кверху бедром, как она обычно делает. Она чувствовала, как тяжелое тело давило на нее, заставляя немного болеть поясницу. Она была более чем шесть футов высотой и приблизительно двести фунтов веса, и пыталась заставить себя принять всю эту дополнительную мышцу и кость, хотя это было сложно.
Она попыталась не зевать. Тайный совет никогда не был веселым, но находиться здесь, нося форму телохранителя обезьяны Милдред Делос было совершенно утомительно — не только из за дополнительного веса, но и потому что Милдред Делос была настоящей сукой. Она слишком остро реагировала на все, как взволнованная небольшая собака, которая лает и постоянно рычит, потому что знает, что окружена намного более сильными животными, которые с удовольствием съели бы ее как закуску.
“Сцилла! Ты открыла Пино Гри?” раздражительно отрезала Милдред. “Я сказал гриджио, а не гри. Пино Гриджио. Это абсолютно другой виноград”.
"Моя ошибка," ответила Дафна—Сцилла спокойно. Она знала разницу между двумя винами, и сделала это нарочно. Она не могла удержаться от травли Милдред. "Должна ли я открыть Гриджио?"
“Нет, не надо", сказала Милдред пренебрежительно. “Иди, встань гденибудь там. Я не могу терпеть, когда ты нависаешь надо мной все время.”
Дафна пошла и встала возле стены. Милдред могла ворчать сколько угодно, но она не одурачит никого. Она стала бесполезна теперь, когда Креон был мертв. У нее не было ребенка Сциона, чтобы иметь право голоса среди Сотни, и если у нее не будет другого ребенка Танталуса, то она останется бессильной — не более, чем легко забывающаяся сноска в долгой истории Дома Фив.
Милдред была амбициозной женщиной, и Дафна предположила, что та скоро попытается забеременеть снова. Это потребует присутствие ее мужа.
Если бы был какойнибудь другой способ найти Танталуса снова, Дафна с удовольствием ухватилась бы за него, но проникнув на Тайный совет, как телохранитель Милдред, убила тем самым двух зайцев за раз. Дафна должна была здесь присутствовать в случае, если понадобиться чтото сделать, чтобы помочь Кастору и Палласу в их попытке убрать Автомедона подальше от своей дочери.