Свет – единственное, что делало этих существ уязвимыми. Дети тьмы, ее создания, они жили и питались в абсолютном мраке, ненавидя свет и все доброе и теплое. В темноте они были неуязвимы, мешали с ней, объединялись в единое целое. Но на ярком свету, очерчивающем границы, создававшем краски и загоняя темноту в слабые тени, эти создания были уязвимы. Злобный вопль, смешанный с болью, разорвал воздух, когда Андрей на полную включили мощность фонаря. Он нелепо замахал руками и забился всем телом, стараясь вырваться из ярко освещенного круга. Второй рукой Андрей выхватил пистолет и выставил его перед собой. Не надо было даже целиться, просто нажать на курок. Каждый из последовавших пяти выстрелов попал в цель, оставляя ярко светящиеся раны, на глазах растущие и облезавшие при свете. Каждое ранение было смертельным, каждая пуля приговором. Монстр растаял, вернувшись туда, откуда и вышел – в вечный мрак забвения.
Подобрав с пола автомат, Андрей перекатился под прикрытие упавшей столешницы и сразу поменял магазин. Теперь вот можно и оглядеться. Скатившийся к подножию лестницы труп молодого солдата лежал поперек прохода в неестественной позе. Лицо, мертвенно синее, как у утопленника, было перекошено оставшимся даже после смерти выражением жуткого ужаса и боли. Закатившиеся глаза без зрачков, покрытые сеткой лопнувших сосудов, почти вылезли из орбит, а рот ненормально вытянут, словно челюстью вырвали из суставов.
В шаге от столешницы, под разбитыми полками шкафа лежит тот истерик, так и не сумевший залезть под стол. Он умер не от рук призрака – грудь в двух местах корежили дырки от разрывных патронов. Короткий укол совести – ведь это он сам палил куда попало, пытаясь зацепить призрака – и все, что Андрей почувствовал в эту секунду. А вот фиолетовоглазный, что притащил его сюда, еще дышал. Не отрывая глаз от распахнутой двери, через которую до сих пор неслись звуки боя, Андрей приподнялся и подошел к нему проверить пульс. Как только он его коснулся, мужчина слабо застонал. Еще раз взглянув на дверь, Андрей взял командира за руки и оттащил за столешницу. Здесь можно было чувствовать себя несколько более в безопасности. Солдат едва дышал, а лицо покрылось неприятного цвета синевой, похожей на мертвенную. Пульс был слишком редким, чтобы говорить о нормальном состоянии, да и он сам почти не двигался. Когда Андрей вскрыл аптечку и с ходу вколол в него несколько полевых шприцов, вроде с антишоком и обезболивающем, и с чем-то еще, похожим на лекарственные препараты, он даже не отреагировал, только слегка застонал от боли. Это был уже хороший знак, подумал Андрей мимоходом, значит, он пока больше на этом свете, чем на том.
Через несколько секунд препараты начали действовать, и мужик зашевелился и открыл глаза. Он был очень слабым, едва мог шевелиться, но пульс участился, и он смог открыть глаза. Взгляд мутный и словно обкуренный, но вполне осознанный. Солдат слабо улыбнулся, но на большее не смог.
– Где мы? – почти прошептал он, приподняв руку, но тут же уронив ее снова.
– Все там же, – сказал Андрей, снова выглянув через столешницу. У двери промелькнула чья-то тень и он снова спрятался, – в какой-то гребанной коморке, в которую вы меня притащили. Кстати, насколько я понял, она под самыми стенами, не так ли? И как собираетесь пробираться обратно к нашим? Хотелось бы услышать ваше мнение, прежде чем нас снова попытаются переварить крайне неприятным способом?
Фиолетовоглазый с удивлением смотрел на него. Андрей про себя выругался. Никак не мог избавится от привычки городить чушь, когда сильно нервничает. Прикинув примерный интеллектуальный уровень собеседника и наиболее простые варианты общения, он просто спросил:
– Как отсюда выбраться без особых проблем? И быстрее!
– За шкафом… – еле выговорил солдат, – потайная дверь, – люк вниз, к медчасти.
– К медчасти?! Вы совсем сдурели, делать госпиталь для раненных под самыми укреплениями? – удивился Андрей, но солдат только отмахнулся, ему сейчас было не до споров, – Меня, кстати, зовут Андрей. Оружие держать сможете?
– Нет… Призрак… Почти… Черт, в первый раз – он пытался объяснить свое беспомощное состояние, но Андрею не надо было объяснять, он и так видел, на что способны эти твари.
Положив автомат рядом с собой, на пол, Андрей попытался отодвинуть указанный шкаф, но тот сам с легкостью отошел в сторону, когда он за него потянул. Небольшой проход, такой, что один взрослый человек мог пройти, немного согнувшись, круто вел вниз. Вдоль высоких ступенек вели перила с какими-то полозьями. Андрей решил, что так легче спускать носилки с раненными.
– Все, сидение окончено, пора уходить, – Андрей с большим трудом поставил на ноги качавшегося из стороны в сторону солдата, который к тому же и весил в два или три раза больше самого Андрея и помог ему удержаться.
Снаружи к тому времени стрельба почти прекратилась, судя по звуку, стреляли от силы еще пулемета три, не больше. Андрей сразу отметал мысль о том, что оборона окончательно развалилась, ведь там столько рубежей и планов отхода, но призраки вполне могли пробить и вторую линию обороны с такой же легкостью, с какой разбили и защитников стен. Еле шагая под весом почти висевшего на нем солдата, а так же их оружия и боекомплекта, Андрей дошел до прохода и протащил туда раненного.
– Закрой… Закрой люк… – прохрипел фиолетовоглазый, – они не должны пройти за нами. Кнопка… Тут, справа…
Большая желтая коробка сразу справа от двери, с подписью на непонятном языке, но Андрей послушно нажал ее, следуя указаниям. Фальшивый шкаф за его спиной со скрипом встал на место.
Спуск был не столь трудным из-за веса раненного, сколько из-за крутизны ступенек. Их, наверное, специально такими сделали, со злостью подумал Андрей, чтобы враги в спешке себе шеи поломали. Ноги, словно налитые свинцом, скользили на каждой ступени, автомат в левой руке жутко мешался, и его хотелось бросить, но на такое сумасбродство он не решился бы даже сейчас. Он и сам бы себя не назвал очень здоровым, но признаваться в этом человеку, которого тащил у себя на спине, Андрей не хотел. Может, повезет им уцелеть.
Лестница резко обрывалась выходом в тоннель непонятного предназначения, немного похожим на канализационный, только аккуратно и чисто проложенный. В трех метрах левее входа тоннель обрывался гигантским завалом, откуда торчали куски бетона и арматуры, а для самых продвинутых на эти обломки еще кто-то водрузил табличку с запрещающим знаком. Зато справа пройти было можно. Тут еще кто-то перегородил тоннель баррикадой из бетонных блоков, застроив ими практически все свободное пространство, оставив только проход, в который мог пролезть только один человек и то пригнув голову. Кое-как протащив через эту дверь своего приятеля, Андрей зашагал вперед, надеясь, что фиолетовоглазый не бредил насчет того, что здесь кроме мышей еще кто-то будет.
– Стоять! Кто такие?! – свет из-за угла, сразу в глаза, был неожиданным, но не удивительным. Андрей на несколько секунд ослеп, только разноцветные пятна плыли перед глазами. Замерев, он пытался сообразить, что отвечать.
– Свои, – прохрипел висевший мертвым грузом солдат у него на плече, – Убери свет, черт бы тебя побрал.
Свет убрали, и Андрей с рук на руки передал раненного товарищам. Двое замотанных и жутко уставших мужиков, одетые в запятнанный кровью камуфляж, осторожно подхватили его, сокрушаясь, что такого человека ранили. Андрей скорее из-за того, что не знал куда идти дальше, чем пытаясь помочь, прошел следом за ними.
Ему было плохо. Он не представлял, что так может быть, но ему точно было очень плохо. Перед глазами все постепенно плыло, медленно ускоряясь с каким-то зверским желанием посильнее навредить, в то время как уже проглоченный обед все сильнее требовал выйти на свежий воздух, причем тем же путем, каким и зашел внутрь. Уже не находя сил держаться прямо, он прислонился к стене,
Это, похоже, в самом деле был госпиталь, причем сразу на поле боя. Точнее, под ним, но не суть важно. Главное, что он больше походил на мясницкую – сказать, что там все было залито кровью, значит, ничего не сказать. Призраки, похоже, не гнушались и телесными повреждениями жертвы. Не было ни одной свободной койки, практически на каждой лежат раненный во время последнего налета. Те немногие, которым повезло быть вытащенным товарищем из самого пекла. Доктора, в залитых кровью халатах едва справлялись с работой, бегая от одного пациента к другому. Этим же объяснялось и отсутствие часовых на посту после входа в тоннель – они были здесь, помогая облегчить раненым мучения.