Она быстро вышла из комнаты и было слышно, как захлопали дверцы шкафа - тетя Феня что-то искала.
- А ну, Митяй, поди сюда, помоги мне достать одну штуку, а то я не дотянусь! - позвала она Димку. - Воон там, в правом углу.
Уцепившись за Димкино плечо, она грузно слезла с табуретки и уступила ему место. Димка заглянул в угол шкафа и увидел, как оттуда косит на него круглым глазом и краснеет покатым боком неваляшка. Он удивленно обернулся на тетю Феню, мол, что делать-то? куклу что ли эту доставать? и та радостно закивала:
- Да-да, доставай-доставай ее милую!
Димка достал куклу и протянул тете Фене, но та решительно отстранила его руки и замотала головой:
- Нет, Митяй, это тебе. На память и удачу. Чтобы как ни валяла тебя жизнь, а ты всегда вставал обратно на ноги. Эт мое правило. И тебе оно пригодится.
- Спасибо, теть Фень!
Димка был тронут и озадачен. Он растерянно смотрел то на круглолицую куклу, то на круглобокую тетю Феню. И как он, двадцатилетний парень, поедет в Москву с этой нелепой, слепленной из двух шаров куклой? Да она еще и позвякивает вдобавок. Странно он будет смотреться с ней, однако. Но не взять куклу тоже было неудобно - вон теть Феня прям вся сияет и светится от радости, что сделала ему такой подарок со смыслом. Ладно, куклу он возьмет, а там разберется.
Для покорения столицы и знакомства с работодателями вид у Димки был совсем неподходящий. От удара по голове и падения образовалась здоровенная гематома и синяк, который разлился на пол лица и цвел бордово-желтыми пятнами - такой синячище еще дней десять держаться будет. Да уж, ситуация... Денег нет, жилья нет, шанс устроиться на работу в Москве упущен. Да и в Москве с такой рожей делать нечего. И Стас как-то странно повел себя.
Два дня назад, когда его выписали из больницы, он спросил разрешения у теть Фени позвонить по межгороду. Сначала позвонил маме, соврал, что звонит из Екатеринбурга и попросил ее продиктовать номер Стаса, а то он записную книжку с телефонами где-то потерял. А потом позвонил Стасу.
Разговор с другом оставил неприятный осадок. В глубине души он рассчитывал на его помощь, но попросить помочь напрямую мешала гордость. Рассказав, что с ним приключилось, Димка услышал в ответ:
- Ну ты, брателла, даешь! И что теперь делать будешь?
- Да выкручусь как-нибудь, - ответил он.
- Может тебе денег подогнать?
- Не надо, сам справлюсь.
- Ты в Москву-то не передумал ехать?
- Не передумал.
- Ну ладно. Удачи! Как приедешь, звони. Может, еще чего придумаем.
- Окей. До встречи.
- Пока!
Теть Феня стояла рядом, внимательно слушала разговор и, скептически поджав губы, неодобрительно качала головой. Она видела, как обескураженно «съехало» лицо Димки и изменилось настроение.
- Ну? И что тебе этот твой москвич сказал? - недовольно фыркнула она, воинственно поставив руки в боки.
- Чтобы я позвонил, как приеду в Москву, может он еще чего придумает.
Теть Феня снова фыркнула, на этот раз уже презрительно и яростно:
- Знаешь, что я тебе скажу?
- Что?
- А то, что не друг он тебе, этот твой москвич. Не поможет он. Вид сделает, что хочет помочь, а помогать не станет. Хотел бы помочь, так прям сейчас и помог бы. Деньгами, а не обещаниями. Знаю я таких «стасиков»-говнюков. В армии он всем чужой был, а ты, из простых, вроде как свой среди своих был. Вот он и держался тебя. А теперь ты ему не нужен, он в Москве тебя еще и стыдиться станет. Так что, Димка, ты езжай, конечно, пытай свое счастье, но рассчитывай только на себя.
Она замолчала, перевела дух и за эту секунду вдруг как бы сдулась, устало опустила руки и, совсем как мать, сказала:
- Или б домой ты вернулся что ли, а? До дома-то и ехать ближе. На кой ляд тебе эта Москва сдалась? Ну кому ты в ней нужен, сынок?
На душе стало гадостно. То, что говорила теть Феня, походило на правду. Димка чувствовал себя ненужным дальним родственником из тьмутараканска, которого богатые столичные родственники вынуждены принять практически из милости. Надо же... А ему казалось, что в армии они крепко дружили.
В день отъезда он позвонил маме, соврал, что благополучно добрался до Москвы, Стас его встретил, все в порядке и что где-нибудь через недельку, как только все утрясется и встанет на свои места, он снова позвонит ей.
На прощание тетя Феня расцеловала Димку как родного. Она встала на цыпочки, чтобы дотянуться до его щеки, и он ощутил пышную мягкость ее полной груди и почувствовал, как вкусно и сладко пахнет она сдобными булочками с изюмом, которые напекла им в дорогу. Уже в поезде он обнаружил в кармане куртки немного денег - она сунула ему их втихаря.