–Помню.
–Ну и? – Люцифер отложил перо и пергамент в сторону. Азазелю стало жутко интересно узнать чего там написано, но не просить же? но люцифер проследил за его взглядом и ответил: – стихами обмениваюсь с одним поэтом. Под псевдонимом, разумеется. Ну так что?
–Что?
–Хочешь назад?
Вопрос звучал просто, но у Азазеля он не укладывался в голове.
–Владыка обещает прощение. Говорит, что может вернуть каждого, кто захочет вернуться. Надо только отречься от меня и покаяться. Это редкий шанс.
–И ты решил проверить…– до Азазеля медленно начало доходить. Он не закончил фразы, всё стало так просто и так странно. С чего милосердие Владыки? Впрочем – плевать. Тут важно другое.
Другое, от которого даже демону обидно.
–Ты хотел проверить нас на преданность? – возмутился Азазель, забыв, что Люцифер легко может вышвырнуть его в Ничто, даже не вставая из кресла. Обида – великая сила. благо, ангелам она не была доступна как и тень, благо, они научились ей только тогда, когда упали.
–Мне было интересно, – Люцифер даже не отрицал.
–После всего? После того, как я пошёл за тобой на мятеж? После моего падения, после стольких веков верной службы, ты…
У Азазеля перехватило дыхание. Но не от того, что в нём кончился гнев, а от того, что Люцифер совершенно спокойно улыбнулся ему.
–Я дал тебе шанс, – возразил он спокойно и мягко, и весь гнев Азазеля сложило как ветхий домик под бурей. – Тьма всегда даёт шанс, напоминаю тебе это.
Тьма даёт шанс! Да, так они говорили, так они в это и верили, так убеждали других. Жить ли, быть ли подлецом или цвести величием, не иметь начертанного пути служения, выбирать как поступать, самому нести ответ за свои поступки – так они сманивали ангелов в свои ряды, обречённых на безволие и волю Владыки.
–Он создал вас, не спрашивая вас о ваших желаниях. Захотите ли вы обрести свободу и волю или нет – это всё зависит от вашего шага сегодня! – так призывал Люцифер, и радостно светились лица ангелов, пошедших за ним, поверивших ему.
Это потом до уцелевших стало доходить, что они променяли одну клетку на другую и ничего, ничего не добились своим мятежом. Только смены Хозяина и его методов, а суть осталась прежней.
Тьма дала шанс! Люцифер заявил возмущённым, что может тотчас умертвить и отправить в Ничто каждого, кто не согласен с этим, заявил, что это и есть выбор: служить Подземному Царству или уйти в Ничто.
–Это выбор, это шанс, который тьма даёт каждому! – глумился он или играл в глумление? Азазель не знал ни тогда, ни сейчас. Знал только, что следует идти за тем, что кажется ему верным и не сворачивать, не сворачивать вопреки всему.
И не обвинишь ведь! Выбор дан, а то, что он тебе не нравится…ну так никто и не обещал, что тебе понравится, вспомни!
–Улыбаешься! – возмутился Азазель и отвернулся. Он не выдержал этого спокойствия, этой улыбки не выдержал. Она издевалась. И ничего нельзя было сделать.
–Мы все когда-то не имели тени, – сказал Люцифер, – потом обрели её. Теперь каждый из тех, кто обрёл её, может от неё избавиться, если захочет. Быть прежним. Впрочем, прежним ли?..
После боли, падения и крошения прежней оболочки? Да никогда уже никто из них прежним не станет.
–Размышляю, – продолжил Люцифер, – стоит ли мутить разум других, а? стоит ли им сообщать о выборе?
–Нет, – твёрдо сказал Азазель, – не стоит. Никогда и ни за что не стоит им этого сообщать. Они уже избавились от прежнего, они стали сейчас теми, кем останутся, кем умрут. Они обрели тени, и даже если Владыка отделит тени от них, это ничего не изменит. Тени ведь они в голове, а не в телах…
Он сам поразился своей смелости и своему монологу. Хоть и короток тот был, а всё же – смелость была нужна и на это.
–Резонно, – легко согласился Люцифер. – Я и сам предполагал, что не стоит. Но я должен был дать выбор хотя бы тебе.
Кривая щедрость тьмы! Дал выбор, потому что очевидно было, что Азазель этого выбора не примет. Зато как попытка спасения зачтена, если вдруг что, конечно…
Люцифер всегда любит такие штуки за собой. Любит быть милосердным. Казаться милосердным.
–Не сбивай других, не мути, – попросил Азазель, зная, что Люцифер всё равно сделает так как считает нужным.