— Надо посильнее, — громче шепчет чертово виски.
И я вжимаю в себя Ловато так, словно у нас осталось последних пару секунд, а потом Вселенная развалится. Словно она чертов воздух, без которого я просто не выживу в следующий миг.
Девчонка издает то ли всхлип, то ли стон.
Я замираю.
Передавил?
Резко отстраняюсь. Смотрю на нее пьяными и восхищенными глазами, вмиг трезвея.
Она же… Она же… ничего такая… И не просто «ничего»…
Куда я вообще смотрел до этого? Я вообще был в этом мире? Или меня только сейчас сюда занесло попутным ветром?
Притихшая мажорка замерла всё тем же маленьким зверьком. Огромные глазищи выжигают дыры.
— Отпустить? — кажется, мои мысли вырываются вслух.
Ловато чуть отрицательно ведет головой.
Мне тут же срывает башню.
Значит — тоже хочет…
Я подхватываю ее под бедра, прижимая к себе так, чтобы между нами не осталось ни одного лишнего миллиметра. Разворачиваюсь быстро. Плевать на именинника, на праздник, на ребят, которые на нас не обращают никакого внимания.
Я же крепко втискиваю в себя мажорку, которая доверчиво уткнулась мне в плечо. Ей, похоже, плевать на задравшееся чуть выше колен свободное платье. Мне, впрочем, тоже.
Но голые коленки девчонки отчего-то заводят покруче, чем голые сиськи любой другой.
В следующем слайде своей реальности ощущаю нас движущимися по коридору к номеру, который делим на двоих.
— Как удобно, — вкрадчиво докидывает виски.
Не слушаю его. Мечтаю о том, чтобы моя «+1» слилась сейчас со мной воедино. Мне это нужно. Как можно скорее. Невероятно срочно.
Иначе я просто сдохну.
С ноги открываю двери. Маршрут «кровать — неземное наслаждение» несет меня вполне логично.
Аккуратно опускаю мажорку на мягкую ровную поверхность кровати. Нависаю сверху, полностью захватив в плен ее желанное тело.
Алкоголь в крови подогревает и без того бесконечную похоть.
— Райан! Рай! — тихо шепчет мажорка. — Подожди, Райан! — пластичная фигурка деревянеет. Я в этот миг с трудом отрываюсь от шеи Ловато, которая действует на меня как магнит. Покусываю, облизываю. Сожрать девчонку мечтаю. — Райан! — судорожно выдыхает Ева. Смотрит испуганно. А потом быстро выпаливает. — Я еще… ни с кем… У меня… никого не было… — крепко зажмуривается.
Теперь замираю я.
То есть — никого? А мажор?
Какого фига я вообще о долбаном мажоре сейчас вспомнил?
То есть…??? Не было???
Мой мозг отказывается понимать эту картинку. Не принимает чертову реальность.
Я так спешил блаженною дорогою в свой кайф, а тут…
Отпрянув от мажорки, поднимаюсь с кровати и со всей дури всаживаю кулак в стену.
Чертова Ловато…
Обломала…
Она молчит. Вся сжалась. Смотрит на меня беспомощно и боязливо. Обнимает себя руками.
Я отворачиваюсь к окну и рвано дышу сквозь зубы.
Пытаюсь успокоиться.
Глубокий вдох — глубокий выдох.
Я будто проиграл сложный матч. Адреналин в крови бушует адски. Его бы выплеснуть…
Пойти найти ту блонди?
Внезапно вздрагиваю от прикосновений.
Не оборачиваюсь — я и так прекрасно знаю, кто здесь. Здесь кроме нас двоих, конечно же, нет никого.
— Райан, — тихо произносит Ловато. Так тихо, что из-за грохота моего взбесившегося сердца, я скорее различаю, чем слышу. — Я действительно этого хочу… — замолкает.
Я поворачиваю голову. Не врет. Правда, нервно облизывает губы.
Увидев мой внимательный взгляд, Ева краснеет и кивает.
А потом одним легким движением стягивает с себя то сексуальное платье, оставаясь в одном белье.
Глава 24
Something Just Like This — The Chainsmokers feat. Coldplay
Ева
Я вздрагиваю и открываю глаза.
Немного расфокусированный взгляд упирается в чужой потолок. То, что он чужой, я понимаю сразу. Слишком хорошо выучила каждую шероховатость в комнате у Райана.
А на свой потолок я давно не смотрела. И уже не посмотрю — я, просто говоря, сбежала из дому.
Впрочем, поскольку меня до сих пор не бросились искать — не очень-то я и нужна своим родителям.
При мысли о папе и маме внутри поднимается всё злое, что только есть в моей душе. А я даже и не знала, что его во мне так много…
Смаргиваю свою ярость и делаю глубокий вдох. Цепляю на себя милую улыбку.
За многие годы я научилась владеть своим лицом куда лучше, чем сердцем. Оно, глупое, мне совсем неподвластно. Особенно, если дело касается одного парня.