И чтобы там не рассказывала Кайя, о которой я благополучно уже забыла, наш директор мистер Саттер был хорошо знаком с родителями Райана и Джека. И поэтому, когда брат моего одноклассника пришел к нему попросить взять в гимназию Рая, мистер Саттер, подумав, согласился. Прошел сложную бумажную волокиту и всё же взял туда моего парня.
— Джек, ну ты же сам был таким! — говорит в ответ на упреки брата Райан. — Мы молодые. Нам хочется больше времени проводить друг с другом вместе, — он не оправдывается. Просто поясняет.
— Вот и проводите! На уроках сначала. Потом — пожалуйста, я же об этом не говорю ни слова.
— Еще бы ты сказал! — угрожающе ощетинивается Райан. Я не понимаю их перепалки, но сейчас ощущаю себя очень плохо. Стыд затапливает.
Мне-то родители всегда смогут проложить в жизнь дорогу. Пусть я с ними и не общаюсь. Пусть попросила Энди придумать легенду, мол, я нахожусь у жениха всё это время.
Что касается Райана, у него такой возможности нет. А мою помощь он не примет — слишком гордый.
Задумавшись, я пропускаю основную часть их ссоры. Выныриваю на словах, которые заставляют меня замереть.
— Я люблю ее! — довольно громко произносит Райан.
У меня расширяются глаза. Он мне еще не говорил такого.
— Хорошо, — сдается Джек. Видимо, сказанные слова брата он расценивает как что-то крайне серьезное. — Но завтра — вам нужно быть в школе.
Он уходит, оставляя нас с Райаном на пороге. Я поднимаю глаза на парня. Он, притянув меня к себе, нежно повторяет:
— Я действительно люблю тебя, Ева!
Я цепенею.
Я… я…
Я не знаю, что ему ответить.
Застываю истуканом.
И больше ничего не отвечаю…
А утром мы, быстро собравшись, едем с ним в школу.
Глава 26
Billie Eilish — When the party's over
Райан
Я поглядываю на сидящую рядом Еву и не понимаю, как я мог влипнуть в нее так быстро. За какие-то несколько дней она стала для меня едва не такой же близкой, как и мой брат, которого я знаю с детства.
Я вчера не соврал, сказав, что люблю ее.
Я так чувствую и уверен в этом на все сто процентов. Хоть Джек и считает это юношеской блажью (по глазам его видел).
И пусть Ловато мне пока не ответила, но, знаю, она обязательно скажет об этом мне позже. Естественно, я давить не буду.
Хоть и реакция Евы мне показалась немного странной. Она словно замерзла.
Но, может, она просто не ожидала?..
Мне так хочется сгрести ее в объятия, но, опять же, останавливает то, что она всегда немного зажимается, когда я делаю это. Списываю это на то, что она просто не привыкла к моему напору.
Чуть ускоряюсь. С удовлетворением, наблюдая, как по-другому на мою скорость реагирует Ева. Раньше она боялась. Теперь будто бы это доставляет ей удовольствие. Может, конечно, не такое как мне, но тоже неплохо.
Наконец мы приезжаем. И, оставив тачку там, где я ее бросаю всегда, за ручку идем в школу. Иначе я ей идти не дам. Только за ручку.
Взгляды обалдевших одноклассников говорят нам о том, что нас увидеть здесь явно не ожидали. А еще больше — нас с Евой вместе.
— Не переживай. Они ничего сказать не посмеют, — тихо говорю Ловато на ушко. Не удержавшись, легонько целую. — А если попробуют, сразу получат по морде.
Конечно же, никто из борзых мажоров не собирается этого делать.
Все они прекрасно знаю, что со мной шутки могут быть плохи. Проверять, не изменилось ли что-то в этом случае — они не собираются. Как всегда — боятся. Вот и отлично.
Мы с Евой садимся вместе на заднюю парту. Урок — пролетает. Но не в смысле, что он настолько интересен, что мы не замечаем времени.
Просто мы вообще не слушаем учителя. Нам хорошо с ней вместе.
Зря, конечно, Джек настаивал, чтобы мы присутствовали на занятиях. Мы ведь реально пропускаем всё мимо.
Второй урок тоже проходит без нашего внимания. На третьем учитель пытается вправить нам мозги, но безуспешно.
А вот четвертый начинается с того, что в дверях появляется наш директор. И, судя по виду, пузанчик шутить не намерен. Повышая голос, делает нам с Ловато выговор за то, что мы мало того, что отсутствовали так долго, то теперь, когда заявились, не проявляем никакого уважения. Ни к школьным правилам, ни к учителям этой школы.
На Еву мистер Саттер ругаться не смеет, но меня распаляет так, что уши у одноклассников начинают дымиться.
Ловато какое-то время смотрит на директора молча, а потом встает из-за парты, прервав его на полуслове. Поворачивается ко мне.
— Райан, пошли отсюда.