Я подрываюсь за ней. Конечно, мы уйдем. И, естественно, мы сделаем это с ней вместе. Только так. И никак иначе.
— Мы вернемся, когда вы научитесь разговаривать нормально, — убивает директора и весь класс своей спокойной фразой Ева. Потом сама (! сама) берет меня за руку и выводит из класса.
В полной тишине я закрываю за нами двери.
— Кажется, мы зря сегодня пришли в школу, — чуть кривятся идеальные губы девчонки.
Я хмыкаю.
— Значит, погнали отсюда, — притягиваю ее к себе и целую. — Давно мечтал об этом, — выдыхаю ей в губы.
А потом мы просто уходим.
— Куда поедем? Домой еще рано, — Ева сверяется с временем на телефоне.
Мы с ней уже сидим в моей машине.
— А куда бы ты хотела? — задаю вопрос и немного боюсь ее ответа.
Если она сейчас мне загадает какой-то дорогущий ресторан, я едва потяну такое. Учитывая то, что в последнее время я вообще забил на работу.
— Я даже не знаю… — растерянно тянет Ловато.
— Ну поехали в центр, а там придумаем что-то, — говорю, заводя машину. — Можем, подняться на крышу. Ты как?
— А что, это можно? — округляет глаза девчонка. А потом признается. — Я никогда не была на крышах.
Я улыбаюсь.
— Значит, сегодня у тебя это будет впервые.
Мы останавливаемся у отеля «Лондон хаус», передав парковщику ключи. Чуть позже надо будет расплатиться и оставить ему чаевые. А пока мы поднимаемся на 21 этаж и наслаждаемся замечательным видом на Чикаго. Ева удивляется всему — и закованной в каменные стенки реке, пересеченной бесчисленными мостами, и высоткам вокруг, одна из которых как раз напротив нас, в ней расположен известный отель, и озеру Мичиган, лежащему неподалеку.
А потом мы идем с ней кататься на «Метра». Я посмеиваюсь, глядя, как странно реагирует моя девушка на этот пригородный двухэтажный поезд.
Ей всё вновь, всё интересно.
На жд вокзале Ловато тоже залипает. Понимаю, мне тоже тут нравится.
Огромные колонны приводят Еву в восторг. И она взахлеб делится со мной полезной информацией — оказывается, вокзал выполнен в стиле американский ренессанс (и как я жил без этого знания вообще⁈ Но раз ей по кайфу мне сообщать всё это, я слушаю, не отрываясь).
Я оглядываю место новыми глазами и, действительно, нахожу сходство с каким-то театром или филармонией. А если честно — здесь невероятно красиво.
Потом мы идем гулять просто пешком по городу. Благо, сегодня замечательная погода — ярко светит солнце и почти нет ветра.
Мы залипаем на мостах, разглядывая проплывающие внизу лодки. Рассматриваем людей. Машем им.
Смеемся. Много целуемся. И наслаждаемся друг другом.
Потом Ева, не стесняясь, в две руки играет что-то с уличным музыкантом на небольшом синтезаторе. Я смотрю на нее и улыбаюсь.
Сейчас она меньше всего похожа на ту холодную мисс Ловато, которую я увидел в школе когда-то. Она веселая. Она живая.
Ева просто светится. Да и весь этот день просто наполнен бесконечным счастьем.
Растворяясь в друг друге, мы проживаем жизнь как никогда остро. Влюбленные. Дышащие этим миром и друг другом.
Я фоткаю нас возле гигантского Боба. Удивительно, что Ева не была здесь ни разу. А ведь этот Клауд Гейт (или кто-то называет его Ртутной каплей) — это символ Чикаго. Разглядываем его зеркальную поверхность, умиляясь тому, как выглядит в ней стоящий рядом с нами ребенок.
Я думаю о том, что в будущем и у нас с моей красавицей будет такой же. Обнимаю ее и легонько целую. Знаю точно, что готов прожить с ней вечно.
— Мисс Ловато? — звучит недалеко удивленный голос.
Ева оглядывается. По реакции вижу — не знает того, кто ее окликнул.
Это какой-то мужчина, с ног до головы обвешанный дорогущими камерами с огромными объективами. Репортер?
— Мисс Ловато, а с кем вы здесь находитесь? А где ваш жених? — тот «прохожий» забрасывает мою девушку вопросами. — А где ваше знаменитое кольцо? Покажите свою ручку, — он начинает нас щелкать.
Я чувствую, как каменеет Ева в моих руках.
— Если хочешь, я сейчас с ним разберусь, — говорю ей тихо на ухо.
— Не стоит, — отвечает она мне так же негромко. — Просто пойдем отсюда.
Беру ее за руку. Мы быстро уходим. Спешим к тому месту, где оставляли машину.
Телефон у Евы начинает разрываться. Она сначала просто сбрасывает звонки, а потом выключает устройство.
— Пожалуйста, забери меня отсюда, — шепчет уже в машине. На ней лица нет.
От той живой девушки, которая была какое-то время назад, не осталось ни следа. Сейчас передо мной словно неживая, каменная Ева. Внешне идеально спокойна. Внутри — я уже успел ее выучить — бушуют чувства. Захлестывают. Душат.