Мысль о друзьях и папе, подстегнула изнуренное тело, заставила парня сбросить оцепенение и дурноту. Журбин завел двигатель и как мог быстро поехал через лес. План мероприятий он практически составил — большую долю в том прожекте отдавалось случаю, везению, — но выбора не оставалось. Арсений ехал в противоположную от Пустоши сторону и пока думал лишь о том, как бы раньше времени не получить пулю в спину, или попросту не вывалиться из седла. Но рассчитывал, что успеет разыскать то, что ему нужно, прежде чем потеряет сознание от усталости, а преследователи выйдут на дистанцию выстрела. Журбин ехал через дебри и искал обширное открытое пространство, через которое волчица-диверсантка сможет провести Ямаху.
«Миранда, ты управишься со снегоходом?» — объезжая огромный завал из поваленных деревьев, спросил Журбин. Идущая рядом диверсантка составила картинку: по огромному заснеженному полю едет снегоход, на сиденье сидит лихая волчица — рулит, ведет машину через поле к далекой кромке леса. Следом за Ямахой из-за деревьев выезжают Субару и Буран, несутся вслед!..
План был неплох, поскольку ни один здравомыслящий человек предположить не в состоянии, что серый хищник сможет управлять машиной! След от полозьев обязательно уведет за собой погоню, охотники ринутся вдогонку за уехавшей Ямахой.
Поле встретилось довольно быстро. Едва между деревьями появился безграничный просвет, Журбин остановил Ямаху, сполз с сиденья и протопал от правой лыжи ложный след.
Вернулся к снегоходу и поехал дальше за волчицей: Лаура-Миранда искала звериную тропу, проходящую по кромке леса у огромной, без конца и края луговины. Ямаха медленно тащилась за волчицей, когда та неожиданно подпрыгнула и встала словно вкопанная, наклоняя голову к проторенному в рыхлом снегу кабаньему следу — большая семья кабанов пробилась сквозь сугробы словно дюжина снегоуборщиков. Арсений аккуратно подъехал к тропе и повернул полозья Браво к полю. Не выключая двигатель, осторожно переступая по лыже снегохода, добрался до кабаньего «тоннеля» и встал в глубину следа.
Волчица взвилась в воздух и запрыгнула на сиденье снегохода.
Нереальная картина: волк едет на Ямахе, воплотилась воочию. По белоснежному бескрайнему простору неторопливо ехал снегоход, на его сиденье сидела серая волчица с прижатыми ушами и нажимала лапами на руль. Вроде как — рулила. (Жесть! Миллионная аудитория в YouTube была бы обеспечена!) Журбин не стал провожать Лауру-Миранду взглядом, стараясь не обрушить кромку снега над кабаньими следами, аккуратно переставляя ноги, побрел в противоположном от поля направлении.
Неподалеку уже раздавался рев двигателя Субару.
До того как снегоход выскочил из леса к опушке и показались лайки, Журбин успел упрятаться за огромным поваленным деревом. Пистолет Арсений не достал, лежал на снегу и молился, чтобы все прошло, как надо, как задумано!
Переживал он больше за собак, чем за людей, сидящих на двойном сиденье. Пущенные по следу лайки могли учуять залегшего поблизости от поля человека, могли свернуть и навести погоню. Но Сенька потому и искал у поля звериную тропу: отвлекшиеся на кабаний след охотничьи собаки не насторожат преследователей — псам прикажут оставить привлекательные запахи и отправят вслед за иной добычей. За человеком, уехавшем на снегоходе через поле.
…Субару пролетел по следу Ямахи Браво не задержавшись и секунды! Одна из лаек повернула голову к Арсению. Задумчиво гавкнула. Но увидев, что хозяин устремился прочь, приняла к собачьему сведению — цель не первостепенная, — и понеслась вдогонку за хозяином.
Буран, управляемый егерь Кирюхиным, проскочил мимо Журбина по тому же сценарию, но только без лаек. Собаки убежали вместе с первой машиной.
Арсений поднялся на ноги и, обходя следы от снегоходов стороной, побрел назад. Он добирался до места, где оставил ложный след.
На пути ему встретился сквозной просвет, Арсений поглядел на заснеженное поле и увидел, как по нему несутся три вооруженных лыжника: выехавшие к открытому пространству немоторизованные охотники увидели переезжающие поляну снегоходы и решили срезать путь, поехали наискосок.
Увиденное Журбина порадовало. Идя назад вдоль следа, он опасался наткнуться на преследователей, отправившихся в погоню пешим маршем. Теперь Арсений знал, что никого уже не встретит, все — четверо охотников и оба егеря ушли с заимки вслед за Ямахой Браво.
Увязая в снегу почти по пояс, полумертвый от усталости Журбин практически дополз до места, где недавно останавливал снегоход и торил ложную дорожку. (След привлек внимание погони, но не остановил ее совсем. Преследователи видели, что Ямаха отправилась дальше, а это значит, что Сектанта нет в том направлении.) Арсений выбрался на отутюженную тремя снегоходами тропу и рухнул в колею.
Полежал немного, отдышался и, собрав ноги по-турецки, сел посреди дорожки.
Он знал, что довольно скоро сюда вернется кто-то из преследователей. Журбину очень хотелось бы поглядеть на озадаченные рожи мужиков, увидевших брошенный в лесу снегоход и полное отсутствие человеческих следов возле него. Арсений был уверен, что Лаура-Миранда постарается исхитриться и провести Ямаху как можно дальше от поляны по лесу, а после выпрыгнет с сиденья на достаточное расстояние. Так что возле снегохода вообще никаких следов н е б у д е т. Глазам охотников и егерей представится запредельно нереальная картина: в сугробе замер снегоход, машину окружает нетронутая снежная гладь без малейшего признака людского присутствия: Сектант с сиденья просто и с п а р и л с я.
Навряд ли это обстоятельство заставит мужиков ощутить суеверный ужас и бросится обратно на заимку. Журбин довольно обоснованно предполагал, что мужики разделяться: кто-то из них отправится обратно по следу, дабы проверить, где Сектант мог соскочить, — и наверняка вспомнят о странной дорожке, уходящей в лес, — прочие останутся возле Ямахи, обследовать окрестности: не мог же человек на самом деле испариться?!
Арсений натянул обледеневший шарф почти до бровей, скукожился, сжался в комок и начал ждать.
Если преследователи отправятся в обратный путь всем скопом, ему придется туго. Но не так как на заимке, где телепата и людей разделяло приличное расстояние, где обессиленный Журбин не мог дотянутся до каждого и раздавать ментальные приказы. Лаура-Миранда и Арсений удрали с заимки, поскольку понимали: оставшиеся в доме вооруженные люди могли повести себя неадекватно и пульнуть по чужаку и волку.
Теперь, в лесу на ограниченной сугробами тропинке, мужикам п р и д е т с я спешится и подойти вплотную к человеку, усевшемуся посреди тропы. Журбин собрался притвориться полумертвым, бросить его замерзать в тайге преследователи не посмеют, поволокут к сиденью снегохода, как минимум вдвоем (Арсений паренек тяжелый, за метр девяносто вымахал). Так что у Журбина должно получится взять под ментальный контроль сразу двух человек. А дальше… Дальше будет видно.
…Журбин поерзал, встрепенулся, разгоняя кровь по венам, сказал себе: «Не вздумай дрыхнуть, обормот!» — и начал думать о Хлебе. Вспоминать мельчайшие детали, отразившиеся на выгнутой коричневатой корке вынутого из печи магического Каравая.
О Хлебе стоит рассказать отдельно.
Все три прошедших года, в начале каждого лунного месяца бабушка Фаина пекла охранный Каравай. Колдовала над бездрожжевой закваской, заговаривала тесто, ставила его в печь.
Когда доставала Каравай из печки, то прошептав заклятье, втыкала в него ритуальный нож по центру. Творила оберег для Острова.
Лишь по прошествии полугода, шаманка посвятила Журбина в сей ритуал. Пригласила Сеньку в дом и попросила:
— Погляди-ка, миленький, на хлебушко внимательно. Смотри на трещинки, на пятнышки… Они ничего тебе не напоминают?
Журбин прищурился на каравай.
Обычный хлеб. Присыпанная чуть подгоревшей мукой серо-коричневая корка шла разломами и трещинами, кое-где темнели пятна и небольшие светлые промины…
— Сосредоточься, миленький. СМОТРИ.
Повелительный голос Фаины погрузил парня в бездумный ступор. Зрение слегка расфокусировалось, поплыло…
Внезапно Арсений понял, что каравай превращается в… карту! Карту Острова и окружающей его Пустоши! На ней отобразились наиболее опасные черные топи, змеились трещинками ручейки, вспухали крохотные островки… В месте, где хлебная карта треснула наиболее сильно и рельефно бобры образовали запруду и вода оттуда начала опасно подтапливать Дальний Луг.