- Пойдем, - первой приняла решение мрачная Иная и направилась к выходу из оврага.
«Расстроена девчонка», - вздохнул Арсений.
«А ты бы не расстроился, если б у тебя тело украли?» - хмыкнула Миранда.
Журбин-Хорн быстро пошел к выходу из лощины, нагнал Тамару-Иную и незаметно достал из кармана электрошокер. Почувствовал, что рука, сжимающая пластиковый корпус прибора, стала влажной и горячей.
Журбин, конечно, девушке сочувствовал, но в его память навсегда врезался момент: метрах в пятистах от выхода из оврага иная Тамара достает из наплечной кобуры пистолет и целится в него. Стреляет!..
Повторить подобное - недопустимо. Шагая плечом к плечу с хмурой девушкой, Журбин-Хорн держал прикрытый ладонью шокер возле ее бедра. (Прибор настроили на максимальную мощность, Арсений и Миранда готовились напрочь вырубить Иную при возникновении малейшего намека на опасность.)
Тамара-Антипод первой вышла на небольшую полянку. И, снимая на ходу рюкзак с припасами, двинулась к лежащему попрек поляны бревну. Толстый конец рухнувшего дерева с давным-давно иссохшей, обломившейся кроной попадал в тень высоких сосен, девушка поставила на него рюкзак.
Арсений-Миранда и Василий-Жюли тоже подошли к бревну. В лесу чирикали пичужки, по полянке порхали бабочки, в прожаренной солнцем траве стрекотали кузнечики: пасторальная идиллия, импрессионисты, «Завтрак на траве»... Любуясь мирным пейзажем, Журбин-Хорн стаскивал лямки рюкзака и не сразу понял, что случилось.
А когда понял, то не смог поверить.
В начале мозг зарегистрировал исчезновение всех звуков: в глухой, ватной тишине существовало только собственное дыхание. Оно шуршало под черепной коробкой так, словно Журбин нырнул на глубину под воду.
Странно... Арсений-Миранда оглянулся.
В метре от него, в воздухе совершенно неподвижно в и с е л а бабочка. Пчела застыла над цветком, стоящим в фантастически неподвижной, как будто нарисованной траве.
Журбин-Хорн поглядел на деревья, только что трепетавшие кронами под легким ветерком...
Над бревном, в нереальном, немыслимом изгибе намертво застыли ветви сосны. Не шевелились, как на фотографии!
Но Тамара-Иная - двигалась. Продолжала безмятежно доставать из рюкзака припасы.
Но вот и ее что-то обеспокоило. Девушка нахмурилась, раскрыла рот так, словно у нее непонятно почему вдруг заложило уши... Обернулась к Журбину. В ужасе круглила глаза... и вытянула указательный палец, показывая на что-то Арсению-Миранде!
Напарники проследили за направлением: в паре метров от Арсения-Миранды в воздухе висела пуля. Приличного калибра. Явно выпущенная из снайперской винтовки.
В Арсении находилась ко всему привыкшая, видавшая виды агентесса хроно-департамента, но тем не менее Журбин почувствовал, как их с Мирандой прошиб холодный пот: пуля направлялась в их общий висок. Остановилась за долю мгновения до попадания и не разнесла вдребезги их совместную голову.
От ужаса у Журбина-подполковника перехватило дыхание. Напарники ушли с линии полета пули на дрожащих ногах... выдохнули. Утерли пот со лба и поглядели по сторонам.
Мир - изменился. Превратился в неподвижную объемную картину с застывшими в н е п р а в и л ь н о м положении ветками и стебельками, с зависшими в воздухе насекомыми и парочкой стрижей.
Но облака по небу - шли. Бежали, как и прежде.
Кошмар. Фантасмагория. Невероятность. Журбин-Хорн осторожно обошел пулю кругом, примерился по траектории полета и прикинул, откуда она могла вылететь.
Из кустиков. Застывший, словно манекен, снайпер лежал за невысоким мшистым валуном на краю поляны.
Арсению тут же вспомнился старый фильм «Сказка о царе Салтане», где этот самый Салтан бродит по наколдованному девой Лебедем городу, повсеместно натыкаясь на замерших, словно статуи, людей, оживляет их прикосновениями...
Трогать-оживлять «скульптуру» снайпера желания, разумеется, не было. Журбин-Хорн только подошел поближе и, присев на корточки перед окостеневшим человеком, заглянул тому в лицо.
«Не клон, - определилась диверсантка. - Голову на отсечение - этого красавца мама родила».
«Уверена?» - Журбин не слишком много сталкивался с и з д е л и я м и, и в основном определял их по несколько странному, неживому взгляду. Но веки снайпера почти сомкнулись, даже цвет глаз не различить.
«Процентов этак девяносто тебе хватит?»
«Да».
«Тогда ищи второго снайпера, они обычно парами работают».