Дьявольщина. Такого быть не может!!!
«Так. Прекратить панику».
Миранда села на землю в позе лотоса. Направила раскрытые ладони к небу... Вспомнила полевые учения, проводимые в интернате, и сосредоточилась на л и ч н ы х ощущениях пространства, отринула все остальные впечатления.
На какой-то момент диверсантке показалось, будто она превратилась в стрелку компаса и медленно вращается: оставаясь неподвижной, виртуально скользит над землей, левитирует, не меняя положения на самом деле.
Ощущения говорили, что она сидит лицом на юг.
Миранда распахнула веки. Глаза и ночное светило говорили об обратном. И мозг отказывался объединять личные ощущения и действительность!
- Фаина... - прошептала диверсантка, - дьявольщина...
В прошлое Миранда Хорн попала стопроцентной материалисткой. Встретившись с колдуньей, некоторое время думала, что помутилась разумом. Но в сказочки поверила. (С агентами, слишком долго находящимися на заданиях, подобное случалось. Носители попадались всякие, порой на внедренный интеллект накладывал такие «впечатления», что агентов сразу после возвращения в спецлечебницу укладывали.) Ей пришлось поверить либо в сказки, либо в коллективное помешательство, поскольку некие п р и е м ч и к и Фаины наблюдали и ее напарники.
Сейчас материалистке диверсантке пришли на ум былинные сказания о лешаках. Кикиморах, сатирах и чертях. Сущностях, что дружат с ведьмами и помогают им людей кружить. Морочить.
Тут главное - не поддаваться панике.
Миранда встала. Медленно втянула воздух и с шипением, на выдохе произнесла:
- Посмотрим, ведьма, кто кого.
В процесс подготовки полевых агентов входил курс обучения кожно-оптическому восприятию. К сегодняшней проблеме Хорн данная методика имела мало отношения: агентов готовили к ситуациям, где их носители не могли использовать приборы ночного видения, а выбираться нужно срочно, в абсолютной темноте.
Миранда не была полностью уверена, что метод измененного сознания сработает и против колдовских приемов ведьмы, но выбора не оставалось. Хорн снова закрыла глаза. Выставила руки расставленными ладонями вперед... и медленно пошла по лесу, сосредотачиваясь лишь на личных ощущениях пространства и направления.
Лес представлялся черно-белой фотографией. Биоэнергетические лучи проходили сквозь белесые пустоты, задерживались на чернеющих стволах, слабо очерченные ветви заштриховывали промежутки между чернильными стволами и ватными просветами...
Хорн ни разу не споткнулась. Не обращая внимания на пылающее, словно солнце, лукавое ночное светило, она шла вперед, отринув логику. Сознание перешло на некий уровень, не подвластный навеянному колдовскому мороку. Шагая с закрытыми глазами, диверсантка опасалась только одного - недавние блуждания по лесу увели ее слишком далеко от оврага.
Но все-таки лощина пересекала лес почти километровой трещиной. Пропустить такой овражище, двигаясь на северо-северо-запад, представлялось невозможным.
Но беспокойство прорывалось и не давало полностью сосредоточиться. Удерживать сознание в измененном состоянии мешал личный секундомер, когда-то раз и навсегда заведенный в интернате департамента. Он никогда не замолкал. Внутренний секундомер помогал в обычных полевых мероприятиях, сейчас тревожно бил по нервам невидимой секундной стрелкой и заставлял поторапливаться.
Что в случае блуждания по лесу с закрытыми глазами практическим губительно.
Миранда приказала себе забыть о беге виртуальной стрелки! Сосредоточилась на ощущениях пространства. Пошла быстрее и... вышла на место, откуда начинала путь к оврагу, почти уткнулась носом в приметную сосну с раздвоенным стволом.
Уже неплохо. Вообразив себя компасом, Хорн медленно прокрутилась на месте...
На грани слухового восприятия громко рыкнул двигатель!
Знакомый звук. Миранда открыла глаза... Примерно в полукилометре от нее, только что, с рычанием преодолел препятствие квадроцикл!
«Шикарно местная ведьма проживает», - досадливо поморщилась пришелица. Фаина из ее параллели куда как скромно обитала: в дедовском доме без водопровода и парового отопления. До родовой поляны на телеге часть пути проезжала и пешочком дальше топала. А эта обеспечилась с понтами.