...Устроив отдохнуть солдатика, диверсантка переместилась в Журбина, проверила, насколько бережно тот упрятал рюкзак под ворохом валежника, и дала голосовую команду:
- Выдвигаемся. Журбин, ты - альфа, я на стрёме. Если пройдем по деревне спокойно, я с подругой местами поменяюсь. Хочу сама взглянуть, как наша ведьма с котом-внучкой поживает.
Тимофей Кукушкин окучивал картошку на личном огороде. Лесопилка, где Тимон трудился, сегодня не работала - все мужики в тайгу ушли на розыски убийцы. От Тимофея в лесу толка нет, так мать нашла ему занятие: чтоб бестолку к поселковой школе не шлялся, к приехавшим солдатикам не приставал, поставила окучивать картошку.
Ведь, кто их знает? Пришлых этих. Еще на мордобой нарвешься, время-то - неспокойное. Нервы у всех - взлохмачены. Раздерутся местные парни с чужаками и сами не поймут из-за чего.
Тимофей ударил тяпкой по сухой земле, выбил тучу пыли...
Трудолюбия никак не прибывало. Кукушкин поглядел по сторонам...
О. Один солдат уже нарисовался. Бредет через поле, как у себя дома, головой вертит.
Интересно. И откуда же он топает? По ягоды-грибы ходил?
Солдат с сержантскими нашивками увидел Тимофея, улыбнулся ему, словно старому знакомому. Рукой махнул.
Хороший человек, наверное. Идет по полю, лыбится.
- Бог в помощь, - донеслось до Тимофея.
Кукушкин огорченно поглядел на тяпку. Сарказма вроде бы в голосе сержанта не наблюдалось. Не насмехался парень над селянином. Но тем не менее вольная походка прогуливавшегося по окрестностям родной деревни чужака тоску нагнала - в армию Тимофея не взяли, ловкая мамаша инвалидность сочинила.
- И вам не сдохнуть, - буркнул Тимофей и разозлено треснул тяпкой по грядке. По звуку догадался, что разрубил за раз как минимум две картофелины.
А чтоб тебя! Ходят тут всякие, лыбятся... Работать людям не дают.
Кота, скользнувшего в высокой траве у штакетника, Кукушкин не заметил.
Василий-Миранда шел впереди разведчиком, транслировал для Журбина-Жюли окрестности.
Встреча с местным дублем Тимофея чуть позабавила Арсения и француженку. И в этой параллели кислый тип Кукушкин на работе рвения не проявлял. Тяпкой так махал, как будто картофельные клубни всем сердцем ненавидел. (Хотя его «близнец» на запах жареной картошки мог прибежать с любого конца Острова. Проверено. Подтверждено неоднократно. Желудок у Тимоши - всевсавыющая черная дары, резиновые боты переварит.)
Поприветствовав Кукушкина, Журбин вновь сосредоточился на телепатическом контакте с котом-пришелицей: перед внутренним взором Арсения-Жюли возник штакетник огорода бабушки Фаины. Изображение легонько колебалось, Василий-Миранда прилично обогнал напарников и начал выходить за радиус уверенного приема Журбина.
Пришлось ему немного обождать, пока друзья поближе подойдут.
Передохнув немного в теньке у забора, кот-диверсантка двинулся дальше. Подобрался к самому дому, передал Журбину вид на двор шаманки и потянул ноздрями воздух...
С органами восприятия носителя-кота Миранда управлялась ловко. Небольшую трудность, правда, доставляло изменившееся расположение головы, Лаура - волчица рослая, а кот шагал, раздвигая носом траву, усами чиркал только что не по земле, но это частности. Миранда много лет провела в шкуре зверя и с небольшой разбалансировкой справилась мгновенно.
На крыльце перед домом ведьмы сидел крепкий мужичок в высоких шнурованных ботинках. Подремывал. Из раскрытого окна гостиной ведьмы тянуло запахом кота, измазанного свиным салом с ароматом лаврового листа.
Порядок. Можно начинать непосредственно операцию. Миранда сочинила в голове носителя картинку - Андрюша Самосвал с мобильником в руках...
«Отлично, приступаю», - долетел до Василия-Миранды телепатический ответ Арсения.
Самосвал сидел во дворе за широким, накрытым цветастой клеенкой столом и хмуро чистил разобранную винтовку. Готовился к походу в лес. К ноге Андрюши прижималась лайка. Собака чувствовала недовольство хозяина, хвостом легонечко повиливала.
Лежащий на столе телефон негромко загудел и завибрировал, на дисплее высветился неизвестный номер. Андрей Петрович цапнул трубку и «алло» в нее сказал.
- Пора. Иди.
Два кратких слова как будто окатили Самосвала дурнотой и оторопью. Оцепенев на несколько секунд, Андрей Петрович посидел. Потом поднялся. Выпустил из руки комок промасленной ветоши и направился на улицу.
Василий-Миранда прятался за отцветшим, но все еще пышным георгиновым кустом на клумбе под окном гостиной бабушки.