*- описан реальный случай 91-го года. Ночью, выдавив окно, какой -то преступник быстро и технично вскрыл неслабый сейф. В сейфе лежали лишь какие то второстепенные бумажки. Крупная сумма в валюте, лежала в ящике стола под бумажками и калькулятором. Преступник бегло осмотрел все, и забрал оргтехнику и калькулятор тоже. А деньги не увидел.
Глава 17
Утром во вторник, в рекреации, я наткнулся на весь, практически, женский персонал МНКЦ. Гукасян, Резнюк и Леночка Камаева, пили кофе и что-то оживленно обсуждали. Судя по одежде и вообще, внешнему виду, они ночевали здесь же. Это умозаключение, впрочем, тут же опровергла Олечка:
— Привет, а ты чего к Белому Дому не пошел? Мы всю ночь там, с ребятами, ждали нападения!
Остаток первого дня ГКЧП, я провел дома. Выключил радиоточку. Сидел за столом у приоткрытого окна, курил, пил чай, смотрел на начинающийся дождь в высоких кронах деревьев во дворе. И читал обнаруженного на полках Паустовского…
— Молодым и красивым девушкам, Резнюк, ночью, нужно спать в своей постели. Желательно с мужчиной, но тут уж как выйдет. А не напиваться, в ожидании штурма со стороны хунты.
Дамы возмущенно кто фыркнул, кто хмыкнул. А Резнюк, с отвращением меня оглядев, спросила:
— Скажи, Лукин. В тебе есть хоть что-то хорошее?
— Ну… есть люди хуже меня…
Она набрала воздуха, собираясь, видимо, высказать все что думает. Но я прошел к Лехе, оставив барышень в недовольстве.
Леха уже пришел в себя, после легкой озадаченности каким-то там переворотом, что ломает планы. Был энергичен, собран и говорил по телефону. Увидев меня, он сказал в трубку «Минутку», и прикрыл ее ладонью.
— Вот тебе чистая путевка, Алекс, вот чистый МВДшный пропуск — сказал он мне не здороваясь — заполни, и будь готов, скоро поедем.
Показал мне дланью, что бы я выметался, и вернулся к телефону. Я набодяжил кофе. Обстановка в конторе, как я видел, была близка к рабочей. По крайне мере народ торчал в кабинетах, говорил по телефонам, пил кофе и покрепче, в общем, жизнь снова бурлила. Пройдя мимо Олечки, сделавшей неприступное лицо, я прошел в наш кабинет, и поставил перед Серегой чашку с кофе. Так сложилось, что по утрам я делаю кофе на двоих. Мне не впадлу.
Еще в армии, я наглядно осознал, что советские офицеры, с бодуна работают как бы не лучше чем по трезвому. Буслов, вполне очевидно вчера наклюкавшись с народом, сегодня, несмотря на помятый вид, был собран и скрупулезен. С облегчением, впрочем, отвлекшись от бумаг, разложенных на столе.
— Здорово — я поставил ему на стол кофе — только не вздумай мне сказать, что ты ночью торчал у БД.
— Господь с тобой, Саня — Серега разом отпил чуть не пол-кружки — мы до вечера сидели, а потом пошли на метро. Они на Баррикадную поехали, а я домой.
— Да уж. Зря пил, получается? С полудня то.
— Да нет, Алекс. Ты же знаешь. Я с этими всеми молодыми учеными- москвичами по-трезвому общаться не могу. Чувствую себя тупым сапогом. И как ты их всех так легко переносишь?
— Ну что же, товарищ Буслов. — я уселся за свой стол- Хочешь, записывай, хочешь запоминай. Кодекс Московского Интеллектуала.
Отпил из своей кружки.
— О! Подожди, я закурю. — Серега уселся поудобнее и закурил — продолжайте, товарищ лектор.
— Стать прожженным московским интеллектуалом, Серега, просто. Во — первых, публично, ни к чему не прикладывай усилий. Во-вторых, ко всему относись с иронией — книгам, фильмам, спектаклям и обстановке. Правило номер три — никакого энтузиазма, усталая отрешенность. И наконец — главное. Всё вокруг- непроходимая тупость. Кто-то сказал что-то заумное, ты в ответ- «Говно все это!». Соблюдая эти правила, ты обретешь среди нашей шушеры непререкаемый авторитет. То есть, сможешь говорить что хочешь.
— Хм, это ты на Резнюке правила отрабатывал? Зря ты с ней так. Она к тебе со всей душой. Хорошая ведь девка то…
— А я спорю, что ли? Больше того, Серый, скажу опасную вещь, ты никому не рассказывай. Все русские бабы — хорошие. Но она из тех хороших, что не понимает.
— Тебя?
— Простые и понятные вещи. Ну, к примеру, она никогда не поймет слова мужа, о том что шубу мы покупать не будем. Здесь ей все настолько непонятно, что она доведет своего мужчину до сумерек сознания, и скорее всего шубу получит. Но так и не поймет, отчего он к ней стал по другому относиться.
— А просто любимая женщина, закидоны которой ты сносишь снисходительно, потому что ты мужчина, а она- твоя женщина?
— Твой пример, Серега — заразительный. Скорее всего, это меня и ждёт. Но, это- все равно не Резнюк.