— Герой! — Ответил я, и опять залился смехом. -- А с гномом-то что? Жив хоть?
— Конечно жив, что ему будет? Кстати, как я понял по рассказам мужиков, за эту любовь к маленьким женщинам, ему прилетало не первый раз, и всё по ошибке! Он потом месяц в запое сидел и думал, зачем ему нужна любовь, где его избивают даже просто за взгляд. Вообще правильно думал. Ты представь, если бы кто-то увидел через окно то, как они занимаются любовью? Чёрт, да его бы сожрали с потрохами! Но бросать её явно было лишним. Переехать в какое-нибудь село и не выходить вдвоем в люди -- да, а так… жалко девушку, честно жалко. Но только девушку!
— Почему? Как я понял, этот гном оказался нормальным. — Спросил я, перестав смеяться. Мне тоже стало жаль женщину с ребёнком, и даже гнома! Как-то стыдно даже…
— А потому! Я с ним тогда сговорился в баре, прямо как с тобой, и узнал, что у него тоже не было пассивки. Предложил ему помощь, проводил до башни… и так далее. Рано тебе ещё все подробности знать. И вот, когда все этапы были завершены, он мне показал свою пассивку…
— Судя по тому, что ты до сих пор его считаешь не самым лучшим человеком, там было что-то не очень хорошее? — Спросил я, перебирая все его слова в памяти.
— Как бы ни так! Его пассивка позволяла раз в сутки своровать кошелек самого богатого человека в этом мире.И даже не важно, где этот богатый человек находиться. Кошелек просто появлялся в руке. Ты не представляешь сколько было золота в первом кошельке, который он “призвал”...
— Завидуешь что ли? — С изумлением спросил я, вставая на ноги. На улице уже было ночь, а я ещё планировал уединиться с Мией, поэтому стоит поторапливаться.
— Конечно, а ты хочешь сказать, что не завидуешь?
— Завидую по-белому, — отмахнулся я, поднимаясь наверх. Только сейчас я начал осознавать, как мне её не хватает.
Пройдя на вершину башни, и зажгя факела, воткнутые в стены, стало видно стены зелёные от слякоти стены и огромную черную пентаграмму по середине пола. Различные непонятные символы по бокам не вызывали ни капли доверия. Свет от факелов придавал мрачную атмосферу, ничего уж не говоря о запахе плесени, какого тут тоже было очень не мало.
“А может мне эта пассивка вовсе не нужна? Может я и без неё прокачаюсь нормально?” -- Пролетело в голове, но тут же ушло. А всё потому что я вспомнил способность этого гнома -- воровать кошельки. Если мне попадется что-то подобное, то… я с могу бесконечно пить в баре! Не просыхая! А Мия пусть качается, всё равно потом опыт поделим.
— Вот мы и на месте… — Замялся Вениамин, почесывая затылок. Наверное это было не в тему, но я решил, что он хотел назвать меня по имени. А так как он его не знает, то замялся.
— Алек, — ответил я, пристально наблюдая за его реакцией. Если я ошибся, то… ну конечно, ошибся! Он скривил морду и стал подозрительно щуриться на меня, пытаясь понять, что я вообще сейчас изобразил. Неловкое молчание продлилось еще какое-то время, а потом до него, видимо, дошло, что я имел ввиду. Это стало понятно по его радостному возгласу “А-а-а-а”, и неловкую улыбку. — Приятно познакомиться.
— Взаимно, а теперь вставай в середину круга. Только правой ногой обязательно на вон ту букву, а левой на эту. Если так не сделаешь, то это может привести к ужасающим последствиям. Сдвинешься с буквы хотя бы на миллиметр — тебе конец. Мне приходилось наблюдать, что становилось с такими неосторожными людьми (как он объяснил позже, было “пух-бу-бух” и “пах-ба-бах”). Стоит ли говорить, что эта затея мне писец как не нравилась, и что я трижды проклял систему за то, что оставила мой рост таким, какой он есть. Я ведь маленький, верно? А эти буквы огромные! Мне пришлось чуть-ли не на шпагат садиться, чтобы коснуться их обеих. Штаны в задней части, кстати, были явно довольны моей новой позой. Довольны настолько, что у них стал появляться рот, оголяющий белоснежные трусы (кхм, зубы). Но я терпел! Терпел, как подобает героическому герою и глупому глупцу.
Вениамин ещё около пяти раз обошёл пентаграмму вдоль и поперек, проверяя на все ли буквы я встал правильно. Теперь восхищение штанов стало ещё больше, ведь они не просто улыбнулись, оголяя зубы, они полноценно стали открывать рот! Да и ноги тоже не стояли в стороне. Уже на второй пройденный Вениамином круг ломить стало с такой силой, что… лучше остаться без пассивки, факт. Однако раз уж я пришёл, и смог так сильно удивить свою одежду, обратного пути нет. Развернуться сейчас было бы просто нелогично.
— Твою мать, Венимаин, давай быстрее! Ещё немного и эта пентаграмма немного поменяет оттенок!