«Крылатый» тяжело вздохнул, что ж с людьми любовь делает, из-за какой-то дуры жизнь парня чуть было под откос не пошла. У Ромы и самого была похожая история, благо во время Петровича повстречал.
-У меня есть предложение по лучше. Вижу, гражданин ты сознательный, поэтому готов дать тебе шанс все исправить. Заключишь с моим подразделением контракт на десять лет, разберемся с этим синдикатом, и ты свободен и никому ничего не должен. А чтобы женушка тобой гордилась, будем ежемесячно перечислять ей твои боевые триста пятьдесят тысяч, плюс оплата образования дочери. Но предупреждаю сразу, каждая операция – это вероятность умереть почти сто процентов, решай сам.
Миша задумался, конечно, это бы решило все его проблемы, но десять лет – долгий срок, кто может сказать, что произойдет за это время, и будет ли ждать его Олеся?
-Но у меня ж ни подготовки, ничего. Я оружие то в руках не держал никогда, - Михаил пытался найти логическое объяснение происходящему.
-Ну-ну, заныл, во-первых, никто не говорил, что мы закинем тебя сразу в пекло, для начала тренировки и обучение обращению с оружием. А во-вторых, ты ж IT-специалист, такие нам тоже нужны, это ты умеешь и можешь приступить сразу.
Раздумывать больше Миша не стал, все лучше, чем пол жизни в тюрьме, а так, даже если умрет, то хотя бы героем.
-Я согласен, давайте свой контракт, подпишу. Только разрешите дочку навестить, я ее уже давно не видел, может теперь Леся пустит.
Роману было жалко парня, безобидный, собственная баба вертела, как хотела, манипулируя ребенком. Ничего, они с ребятами сделают из него мужика.
-По рукам, завтра «Пушной» отвезет тебя к дому супруги, попрощаешься, но не больше. И смори, лишнего не взболтни. После начала твоей подготовки, имя, прошлая жизнь, друзья и знакомые, семья, все останется за чертой до конца операции. Ты получишь свой позывной, на него и будешь откликаться. Я – «Крылатый», с завтрашнего дня твой командир, - и Роман протянул Мише руку.
Мужчины обменялись рукопожатием, контракт был подписан, а Михаила проводили обратно в камеру. Оставался последний допрос, самый сложный для Сафронова, в помещение ввели Василису. Девушка выглядела уставшей и помятой, только упрямые зеленые глаза смотри куда-то в душу командиру, без тени страха. Роман сглотнул ком в горле, как же он виноват перед Петровичем, что не досмотрел, а теперь другого способа ее спасти нет.
-Здравствуйте, Василиса Владимировна, присаживайтесь, мы с вами немного поболтаем.
Девушка опустилась на стул и продолжила буравить Сафронова глазами.
-Ну рассказывайте, как могла дочь генерал – майора Чернова и студентка факультета судебной и прокурорской деятельности связаться с наркотиками? Был бы жив отец, сгорел со стыда, - Роман непроизвольно сжал в кулаки руки.
Девушка ответила не сразу, сначала взгляд ее стал ледяным, губы сжались в линию, после упоминаний об отце.
-Был бы жив папа, ничего и не случилось бы. А так после его смерти, мы с Максом оказались предоставлены сами себе. Мне нужно было выживать, еще и брата тянуть, а в этом все средства хороши, товарищ командир.
По лицу Сафронова пробежала тень удивления, с чего она взяла, что он командир?
-Не удивляйтесь, я ведь все-таки, как вы упомянули, дочь генерал-майора, рядового от командира отличить могу. Давайте не будем разводить демагогию, вину свою признаю, что знаю, расскажу, где надо подпишу. Сколько мне грозит, тоже знаю. Я устала, товарищ командир, чертовски устала, давайте побыстрее все это закончим.
Роме хотелось дать себе подзатыльник, бедная девочка, не усмотрел. Столько боли и отчаянья в словах.
-Ну погоди ты, Чернова. О брате то ты подумала? Отец перед смертью ребят попросил за вами приглядывать, чтобы не обидел кто, а ты сама в эту грязь впуталась. С Максимом то, что теперь будет?
Девушка вскочила со стула и стала нервно расхаживать по допросной. «Крепыш» и «Пушной» покосились на командира, мол не много ли себе гражданочка позволяет. Но лицо Романа оставалось спокойным, тот молча следил за действиями Василисы.