-Ну, и посмотри, до чего ты себя довела! Кожа да кости, Василиса, так же нельзя. Мы только в начале пути, а ты уже так истязаешься, что тогда от тебя останется через десять лет?
Вопрос повис в воздухе, а изумрудные глаза в полумраке загорелись еще ярче.
-Я больше не чувствую себя живой, Паш. Может, я умерла? Может души больше нет, осталась только оболочка?
Девушка двинулась ближе, остановившись на расстоянии нескольких сантиметров. Сердце «Боксера» бешено заколотилось, близость «Акулы» пленила, но что ей было нужно, он не понимал.
-О чем ты, Вась? Вот она ты, живая и невредимая, все хорошо.
Сделав еще один шаг, Василиса прижалась к твердой груди парня и выдохнула ему в губы:
-А ты докажи, что это не так. Помоги мне почувствовать.
И у Паши сорвало стоп-кран. Он прижал девушку к себе, яростно впившись ей в губы, сминая грудь, жадно шаря по тонкому телу. Ответом ему был сладкий стон, сорвавшийся в пустоту. А потом вокруг не было ничего, мир сузился до них двоих, лишь два разгоряченных тела, остро нуждающихся друг в друге, резкими толчками доказывая, что они все еще живы, что они все еще чувствуют.
«Крылатый» тоже был весьма обеспокоен долгим отсутствием Василисы. Но на разговор с дочкой генерал-майора все не решался, однако, когда не заметил ее на ужине, понял, что пора. Даже купил в магазине плюшевую акулу и открытку, чтобы хоть как-то порадовать подопечную. Прокручивая в голове слова поддержки, Роман направлялся в свой бывший кабинет, но замер напротив двери, услышав совсем не то, что ожидал. По ту сторону, раздавались протяжные стороны, а через щель в полумраке угадывались силуэты Васи и «Боксера». «Крылатый» не хотел подсматривать, но ноги сами приросли к полу, и командир не мог оторвать глаз от лица девушки, полного вожделения и желания. Вот только рядом был совсем не он. Молча оставив пакет с подарком возле двери, Рома пошел прочь. И вроде не должно его это задевать, она не его женщина, и прав у командира никаких нет, но внутри вскипала жуткая злость и необъяснимая ревность, он должен ее заполучить.
Глава 5.
Рассвет все расставил все по своим местам. Как только мягкие солнечные лучи коснулись лица Василисы, девушка открыла глаза. В голове тут же стали проносится события последних дней, а завершал их кадр вчерашнего вечера. Девушка повернула голову и посмотрела на «Боксера», тот все еще мирно посапывал рядом. Спать вдвоем на односпальной кровати было чертовски неудобно, поэтому Вася оказалась фактически впечатанной в стену крепким мужским торсом. Совесть мерзким ужом заворочалась внутри, ну и зачем она это сделала?
Как только «Акула» поняла, что на долгие десять лет застряла в подразделении «Черных воронов», то решила для себя не с кем не переходить границ. Когда от человека в команде зависит твоя жизнь, будет лучше, если он не станет руководствоваться чувствами. Но первое же задание внесло свои коррективы, и теперь она делит постель с одним из бойцов. Превращаться в «Рысь» девушке не хотелось, поэтому теперь она лихорадочно соображала, как выкрутится. Из раздумий Васю вывел проснувшийся Паша.
-Доброе утро, мышка! Как спалось? Надеюсь, я тебя не раздавил.
С хрипотцой ото сна, и явным сарказмом раздался его голос над ухом, девушка нервно сглотнула.
-Нет, что ты, все нормально, ну почти. Паш, слушай, то, что вчера произошло…
Но договорить Василиса не успела, ее тут же перебил «Боксер», резко развернувшийся и смотревший прямо в глаза.
-Эй, спокойно! Я знаю, что вчера ты была не в себе, и более чем уверен, что ты себя извела уже думами, по поводу, что же делать и как мне обо всем сказать. Мышонок, послушай, мы взрослые люди, а еще и боевые товарищи, и, если моему другу потребовалась помощь, пусть и такая, разве я могу остаться в стороне, м? Тем более, мне было приятно, - и парень звонко рассмеялся, слегка толкнув девушку в плечо.
Все напряжение, как рукой сняло, а она – дура, уже целую речь заготовила. В ответ Вася ударила «Боксера» подушкой, и начался бой. Пух и перья летели во все стороны, а по комнате раздавались смешки, словно не было вчерашнего дня, истории с наркотиками и всей этой грязи. Заключив перемирие, ребята уселись на кровать, осматривая поле боя.