Их частое рваное дыхание становится чуть спокойнее.
— Давайте, котята. Холодно.
— Ненавижу тебя… — зло хныкает Немец, сдаваясь первым и ложась обратно. — Е*анутая извращенка!
Но руки его нежные.
— Иди к нам, Ангел… — тяну я за руку второго котенка.
Боречка молчит, но я чувствую, что он тоже ревнует и нервничает.
— Не надо ревновать… — шепчу я им. — Люблю вас обоих. Одинаково сильно, но совершенно по-разному.
Поддается моим рукам расслабляясь, и снова ложится в мои объятия. Их губы снова одновременно прикасаются к моей коже.
Мурлыкая от их ласк, я первыми отыскиваю в темноте губы Ангела, которые мгновенно отзываются на давление моих, и он, перехватывая инициативу, впечатывает меня в тут же кусающего в основание шеи Немца. Постанывая от бури их противоречивых чувств и ласково-агрессивных прикосновений, я извиваюсь между двумя раскаленными мужскими телами. Не выдержав и пары минут нашего с Ревниковым удовольствия, Немец, сжав мои волосы на затылке, требовательно разворачивает моё лицо к себе. И я чувствую, как Ревников двигается губами вниз, облизывая мое тело. Его руки под тонкой туникой, сжимают мою грудь.
Немец замирает, прикоснувшись своими губами к моим.
— Это так возбуждает, правда? — шепчу ему в губы и облизываю языком нижнюю.
Зло рыча, он впивается в меня, кусая до боли. Дернувшись, я вскрикиваю. Их руки становятся наглее, решительнее и требовательнее.
Потянув Боречку выше к своему лицу, я шепчу им возбужденно:
— Хочу поцелуй втроём.
По очереди нежно целую их в губы. Нерешительно застывают, тяжело дыша на меня с разных сторон.
Происходящее на границе их пределов, и от этого всё превращается в нечто запретно-сладко-болезненное. Этот ментал сводит меня с ума, заставляя виться в их руках от накатывающих волн удовольствия. Это моё!
Приласкав пальчиками их затылки, я не слишком настойчиво притягиваю их лица ближе.
— Не разочаровывайте меня комплексами, мальчики… — нацеловываю маняще я их лица. — Открытость экспериментам — основа успеха в любовных битвах! Хочу огня!!
Их губы вздрагивают с разных сторон нерешительно касаясь моих.
То, как я мягенько ломаю их «красный», вынуждая добровольно перейти свои Харды… Я захлебнусь сейчас от биения их вкусных чувств!
Сами они не отвечают на мой поцелуй, замерев и прислушиваясь к ощущениям, но мои губы и язык срываются в страстный танец, блуждая между их приоткрытых губ и греясь о горячее дыхание.
Рука Ангела скользит по моему бедру, касаясь руки Немца, сжимающего внутреннюю его поверхность на границе коротеньких шортиков, и они, тормознув, опять зло рычат друг на друга.
— Тихо-тихо-тихо… — шепчу им я возбуждённо. — У вас сегодня полное равенство. Хотите поиграть — делите всё пополам. Или оба убираем ручки.
Разочарованно застонав, оба одергивают их.
Ну, вот и найден настоящий предел, котята! Я могу сломать и этот запросто. Но вы пока не готовы к таким играм. Тогда будем играть по-другому….
— Такие горячие мальчики… — расстегиваю я ширинку на шортиках, и тяну их по бедрам вниз. — Жарко!
— Б*я-я-ять… Джонни… — умоляюще стонет мне в шею Ангел.
— Ммм? — отзываюсь я. — Есть какие-то интересные предложения?
— Не-е-ет… — расстроенно стонет и жалобно хныкает он, мышцы на его теле судорожно напрягаются от перевозбуждения.
— А у тебя? — глажу я пальцами приоткрытые губы Немца.
— Да, — выдыхает он возбужденно. — Послать на*ер Ревникова! И трахнуться как положено.
— Не-е-ет! Это неинтересно, — отметаю я его предложение. — Так и заскучать недолго!
— А у тебя? — целует моё ушко Ревников. — Есть интересные предложения?
И теперь уже Филлер напрягается всем телом.
— Ах, какой смелый Ангел… — мурлыкаю я. — У меня есть… но … я такая эгоистичная девочка!
Мои руки скользят в трусики, и я постанывая, поглаживаю себя.
— Вы же не против моего маленького удовольствия, мои зайки?
— Совсем охренела? — возбуждённо впивается мне в мочку уха Немец. — Где твоя башня?
— Боже… — шепчу я, прогибаясь. — К черту башню, она мне не к лицу! Еще так сделай…
— Ох, твою мать… — Ангел, сжимает мою грудь и кусает губами за шею.
Грубо перехватывая меня ладонью за подбородок, Немец впивается в мои губы, но Ревников почти сразу же дергает меня к себе, тоже захватывая в плен мои губы. Их ревнивая возбужденная борьба и скольжение моих пальцев сталкивают меня и не сдерживая себя, я выгибаюсь и кричу от переполнивших меня эмоций и наслаждения, уже не соображая где чьи губы, руки, пальцы…