— Детка…
Меня обжигает болью в районе моих разбитых пересушенных губ, чувствую, как его пальцы изучают мое лицо, оно ужасно ноет.
— Девочка моя… — болезненно.
Зачем он трогает меня?! Зачем ему больно?!?
— Попить… — бормочу я.
Через какое — то время ощущаю трубочку в губах. Делаю два глотка и вырубаюсь от бессилия.
Одеяло ползет вниз, и его руки аккуратно исследуют мое истерзанное тело. Беззвучно хныкая, я прячусь от его рук, поджимая колени и переворачиваясь на бок.
Зачем они меня трогают…
Крис что-то тревожно шепчет, а его пальцы съезжают ниже, и я чувствую, как что-то холодное и жгучее касается моей расцарапанной кожи.
Вздрагиваю и громко втягиваю воздух через сжатые от неприятных ощущений зубы.
— Всё, всё… — успокаивающе шепчет он, закрывая меня одеялом. — Не трогаю.
Его пальцы замирают на моем плече, прожигая четыре горящих точки…
Пусть…
Не знаю сколько человек… Чувствую несколько….
Переругиваются… агрессивно спорят… очень хочется всех успокоить… всё же уже хорошо…
И пить хочется очень….
— Александр Владимирович? — слышу я голос Крис. — Это Литинская Кристина Сергеевна… тётя Жени Тумановой… Она в больнице… жуткая ангина… мхм… Давайте, найдем способ перенести комиссию? Справки? Всё будет! Спасибо Вам огромное, Александр Владимирович! Обязательно передам!
— Почему она не просыпается!? — Крис. — Сутки!
— Шок.
Моя ладонь в его руках. Так же, как и тогда после больницы, он сидит у моей кровати, спиной ко мне. Не вижу, но чувствую, слышу. Ощущаю, как иногда он прикасается губами к моей ладони.
— Он изнасиловал её?
Чувствую ладонью, как вздрагивает его лицо.
— Олег! — требовательно.
— Как я должен проверить?! — зло рычит он.
— Врача…
— Стрессовать ее еще сильнее я не буду. Она и от моих рук прячется.
Мне хочется сказать им, что ничего не было, и чтобы они успокоились, но полотно сна меняется с белого на черное, и с черного на белое. И я забываю, чего мне хочется.
— Олег…
— Уйди, Крис.
— Приляг, поспи с ней.
— Никто больше не будет с ней спать…
— Аронов, не гони! — сердито шепчет ему Крис. — Это тут при чем?!
— А ты не видишь, что она ребенок еще? Посмотри внимательнее! Я один это вижу?!
— Олег, она просто… похудела очень. И…
— Что «и»? Выглядит на тринадцать?!
— «Выглядит»! Не является! Не надо загоняться, Олег.
— Уйди. Ты ничего не знаешь о ней.
Вырубает. Фоном слышу их переругивания.
Его губы на моих пальцах, он шепчет мне что-то успокаивающее.
Я постанываю. Всё затекло. Сил двигаться так и нет. С трудом разлепляю веки, всё плывет.
Вижу его синий-синий взгляд, тревожно ищущий что-то в моем.
— Попить…
И пока я делаю еще пару глотков, он гладит меня по волосам. Всё начинает снова уплывать.
— Моя маленькая…
И мне, как маленькой хочется сказать ему, что я уже взрослая. Но его слова так пронзительно открыты… Что я начинаю действительно чувствовать себя маленькой. Из моих глаз зачем-то текут слезы.
Чувствую его пальцы. Он аккуратно убирает пряди волос с моего лица. Мне очень хочется отключиться от его чувств. Они рвут мою грудную клетку, болезненно отдавая в живот страхом. И я отталкиваю его руки, прячась в подушку. Мне сниться какой-то сон, в нем его шепот и мне, возможно, даже нравился бы этот сон, если бы в нем не было столько боли.
— Олег…
— Ну что?!
— Вторые сутки… Это же ненормально! Пусти меня к ней.
— Нет.
— Почему?!
— Потому что это всё мы виноваты — ты и я. Не надо ей больше с нами…
— Ты чего несёшь?! Я люблю её!
— Я тоже люблю, но она — ребенок.
И я вас люблю… очень-очень!
Вот проснусь и вправлю обоим мозги.
Но это потом…
— Не сходи с ума, Аронов!
— Я вменяем как никогда, Крис.
— Ключ мне отдай от сейфа! — требовательный шепот Крис.
— С чего вдруг? — Олег.
— Лёша, скажи ему! — умоляюще.
— Я не идиот, Крис. Успокойся. Не таким способом.
— Просто отдай ей этот долбанный ключ! — Демченко. — Пусть успокоится!
— Это моё оружие, я за него несу ответственность и ключ останется у меня. Вопрос больше не обсуждается.
— Попить… — прошу я, и чувствую, как все приходит в движение.
Вода, теплые, ласковые руки, сон…
Кайф!
— Женечка… Это коктейль… нужно чтобы ты поела… — я чувствую пластиковую трубочку у своих губ и делаю несколько глотков. Больше не хочется. Открываю глаза, ловя его внимательный взгляд. — Просыпайся, моя девочка.