Крис и Лёха тихо ругаются.
— Никакой наркоты, Крис! — взрывается Лёха.
— В чем дело? — усаживает меня на колено Олег, сверля глазами мою Лисицу.
— Крис хочет к Женечке! — многозначительно разводит руками Демченко. — И у неё есть вторая половина «самолётика», чтобы добраться до неё быстро!
— Ну, всё, нажаловался бате! — закатываю я со смехом глаза.
Лёха стреляет в меня гневным взглядом. Но мне пофиг… я ищу глаза Крис. И она закусывая губку, страдальчески смотрит на меня. Хочу ли я ее к себе в самолётик?…
Оооо…. Да….!!!!
И мечтательно я закатываю глаза, представляя каким бы мог быть охренительным секс, если бы мы полетели на этом самолете все вчетвером!
— А есть еще один самолётик? Для мальчиков? — вырывается бесконтрольно у меня. Перевожу горячий взгляд на Демченко.
— Литинская! — рычит тихо Аронов. — Еще раз всплывет тема наркоты, и ты и за километр к ней не подойдешь. Усвоила?
Положив руки на стол ладонями вверх, Крис безнадежно шлепается на них лицом, под мой разочарованный стон.
Еще через два часа….
Он больше не сопротивляется. Втрамбовав его в постель, я периодически открываю рот, чтобы задыхаясь поделиться с ним очередной фантазией. Всего искусала и истискала, вынуждая давать мне всё, что мне хочется. Мое тело поощряет любые его инициативы множественными оргазмами, которые выдает теперь не зависимо от того, что мы твоим.
Мозг отключен, сердце шкалит, мы тонем в несдержанных хриплых стонах.
И периодически он начинает меня умолять, чтобы мы тормознули, но тут же сам срывается дальше, теряя контроль над собой.
И наконец-то он дорывается, я чувствую это! Сегодня ему хватает всего! Его тело сминает меня, разрывает меня, взрывает меня!!
И кончая очередной раз, так, словно слетая с самой вершины американской горки мы исступленно надрывно постанывая падаем рядом.
— Остановись, мой маленький монстр… — умоляюще шепчет он. — Больше не могу.
— Последний разочек… — сажусь я верхом, и отправляюсь вниз в очередное путешествие по его потрясающему телу.
— Завтра ты будешь плакать, детка.
— Ты же вылечишь меня, доктор… я в тебя верю! — беру я в руку его оживающий член.
Смотри-ка ты… может еще!
Я твоей не владею душой, не владею телом,
Ничего не творила с тобой — ты сам всё сделал.
Как наркотик меня прими вместе с пыткой и счастьем,
Так всегда происходит с людьми, ослеплёнными страстью.
Глава 14 — Отращивать тормоза
Просыпаюсь от того, что кровать приходит в движение, Олег присаживается рядом.
— Ооо… — разлепляю я глаза. — Боже мой…
— И тебе доброе утро, — протягивает мне стакан воды. — «Жива ли ты девица?»
— Не-е-ет… — хриплю я, сводя бедра. — Я таки попала в ад? Это нечестно…
— Почему?
— Я же маленькая… чего творю не понимаю… — провокационно и болезненно улыбаюсь ему я.
Между ног ощутимо саднит, тело ломит, голова трескается. И во рту сухо, да.
В стакане очень предусмотрительно болтается трубочка, и я могу попить не вставая.
Руки трясутся…
— Но есть один плюс.
— Какой?
— Мой демон со мной.
Улыбается, опуская глаза.
— А теперь ближе к «телу», запоминай: Экстази и другая химия— это очень-очень плохо. Вот так, как сейчас.
— Аха…
— Только гораздо хуже. Потому что три четверти твоих вчерашних поползновений мне чудом удалось купировать.
— Да?… Ооо… чего ж так хреново-то?…
— Сосредоточься на этом ощущении.
— А ты вот затрахал меня до смерти вчера тоже с воспитательной целью? — подгибаю я колени, пытаясь хоть как-то повлиять на это саднящее ощущение.
— Не без этого, — делает он глоток из моего стакана. — Мне кажется, тебе иногда полезно позволять перебарщивать, чтобы ты сама отращивала себе тормоза.
— Какой ты… подбираю я слово. — Суровый дяденька!
— Теперь — да. Ты никогда, Женя, больше не голодаешь. Если я узнаю, что ты не завтракаешь… Худеешь… — грозно. — И ты спишь минимум шесть часов в сутки. Если я узнаю…
— Ну хватит… — мучительно постанываю. — Я сама умная…
— Точно?
— Сто сорок семь…
— Айкью? Серьезно?
— Это самый низкий результат, что я выдаю. В пике — сто пятьдесят девять.
— Тогда я поражен! Не встречал более гениальной… ммм… — подбирает он слово.
— Идиотки?
— Да! Спасибо за суфлирование. Мне было сложно это произнести. Ты понимаешь, что я чуть не поседел за эти три дня?…
— Прости меня. Я не понимаю почему я не могла включиться.