— То есть, если я не считаю себя виновным, то и наказания не будет?
— После смерти? Нет. Но ты родишься в гармоничном тебе мире и теле. Если ты излучал насилие, то хищником, например. А то, что происходит после смерти — это работа с сознанием. Когда человек накосячил, но осознает. Это шанс… Часто отработки достаточно жестокие. Но их смысл в преодалении рефлексов нижних вибраций, тогда обстоятельства рождения…
— Ой, всё!
— Согласна. Просто информация не прокатывает. Это надо пережить.
Сместив губы к другому его уху, я шепчу опять:
— Итак, после смерти тебе дается концентрированный тренинг… Который устроен по такому же принципу, что и твоя жизнь, только на порядки интенсивнее…
Медленно раскручиваю его вокруг собственной оси. Сначала в одну сторону, потом в другу. Пусть потеряет ориентиры.
— Твоя задача осознать, что все происходящее с тобой — всего лишь отражение твоей сущности… Если внутри страхи, то реальность будет пугающая… Если внутри насилие, то агрессивной… Если внутри покой и доверие, ты будешь умирать, так, как умирала в детстве я… Ничего, что отсутствует внутри тебя, с тобой не произойдет… Что у тебя внутри мой умирающий кот?
— Не знаю… — шепчет он, — страх… там много страха и нет доверия… я чувствую себя обманутым… изнасилованным… я не хотел на эту войну…
— Мы все изнасилованы чем-нибудь… кем-нибудь… это плата за компанию на пути духа!
Достав из кармана наручники, я застегиваю его запястья за спиной.
— Эй… — запоздало дергает кисти в сторону.
— Слушай… — фиксирую его руки. — Ты должен научиться идти навстречу своему страху. Страх не должен влиять на твои решения. Тебе нужно отделить страх от действия. Ты должен стать недоступен для него в своих решениях.
Мой мозг задурманен, и я чувствую, как раздваивается реальность, прижавшись к его спине, я ловлю его ощущения. Мне кажется он слышит меня как стереозвук… и колени у него ватные… или у меня… мы начинаем смешиваться…
— Я буду для тебя всем сейчас… и страхом… и проводником… попробуй воспринять происходящее как свою тень… проекцию… отражение… узнай себя! Игнорируй страх… иди за мной… ты помнишь, где мы?
— На крыше… — вдруг пошатывается он, отыскивая равновесие под порывом ветра.
— На этой крыше нет перил, — напоминаю ему я, — если ты подойдешь к краю, и перешагнешь невысокий порог, ты просто полетишь вниз…
Подталкивая в спину, я вынуждаю его сделать несколько шагов.
Тормозит, упираясь.
— Самое страшное в смерти — это страх смерти… Тобой не должен руководить страх… иди…
— Не хочу! — упирается.
— Боишься…
— Боюсь.
— Нет… — шепчу ему я, — ты еще не боишься… Попробуй прочувствовать ситуацию… Ты один со мной здесь… Мы под наркотой… И нет никакой гарантии, что я вменяема, в принципе… Ты в моей власти — зрения у тебя нет, как и рук, которые могут тебе помочь вернуть его… А кто такая Я?…
Сместив себя в легкое и знакомое сумасшествие, я позволяю ему почувствовать этот ментал вызывающе посмеиваясь.
— Что ты знаешь обо мне, Кот?.. Быть может, я маньяк… Быть может, у меня есть намерение убить тебя изощренно… Быть может, это всё очередной мой сумасшедший эксперимент… Ведь никто не знает, что ты тут со мной… Никто же не знает? Не звонил ты Олегу, так?
По волне его страха понимаю — не звонил!
— Б*я-я-ять! — пытается выбраться он из моих чар, — это все е*учая трава. Это просто паранойя…
— Не-е-ет, мой почти мертвый кот… Мы идем с тобой к краю… Я провожу тебя туда…
И я раскачиваю в себе намерение скинуть его вниз. Он должен чувствовать это по-настоящему. Чувствовать, что я не шучу! Несколько раз прокручиваю в голове эту картинку, как я толкаю в спину и он летит вниз… мой живот сводит от страха высоты!
— Иди… — подталкиваю я его в спину.
Он снова делает несколько шагов вперед и замирает.
Вена на его шее колотится во всю, а, значит, уровень адреналина уже приличный.
— Не останавливайся… Смерть пугающая… Но это всего лишь дверь… Давай заглянем… Тебя не пускает страх… Смотри на свой страх со стороны… он отдельно, ты отдельно…
— Я убью тебя Туманова… — его голос подрагивает.
— А ты уверен, что я — это она? — холодно шепчу ему я, подталкивая в спину. — Аронов утверждает, что внутри меня несколько личностей. А он психиатр… И та, что говорит с тобой, живет в дверном косяке между и между… Ты идешь в гости… А, быть может, ты уже мертв, и это все игры разума? Как ты определяешь, что ты еще жив?