Этот стан, этот взгляд, этот голос, я узнал бы его из тысячи. Даже если бы эта тысячи, вся стояла толпой предо-мной, загораживая ее своими телами. Ведь не что в этом мире не сможет спрятать такую звезду, что светилось сейчас предо мной.
Неужели даже она не смогла устоять перед моим великолепием?
И ведь правда. Сегодня ведь загорелась на нашем небосводе вторая звезда. И теперь первая не так одинока в этом отвратительном мире.
- Арсений! – прошептала моя звездочка, сделав шаг в мою сторону.
- Василиса? – еще не веря в свое счастья, машинально ответит ей я.
- Арсений! – она сделала еще один маленький шаг, ступая своими зелеными башмачками по пыльной земле.
- Василиса! – я шагнул ей на встречу, одновременно прижимая ее хрупкое тело к себе.
Ее голова, с ярко светлыми волосами, легла мне на плечо, заставляя меня зарыться в них носом.
- Арсений!
- Василиса! – прошептал я, вдыхая чудесный запах ее волос. Я зарылся в них глубже, и почувствовал, как с моего приоткрытого рта, вниз по губе пробежалась тонкая струйка слюны.
- Арсений!
- Васили…
- Арсений!
- Васи…
- АРСЕНИЙ!
Вдруг окружающий мир вспыхнул, ослепив меня яркими красками, заставляя меня оторваться от моей ненаглядной.
Крики, славящие меня почему-то вдруг изменились на насмешливый смех, и я не чего ни понимая завертел головой желая понять, что же вдруг произошло.
Неужто на нас напали враги? Но кто? Где?
- Василиса? – растерянно пробормотал я, протирая глаза.
- Я, конечно, понимаю, что вам молодой человек, уже совсем плевать на учебу и терять особенно то и нечего! Но прошу соблюдать тишину на моем уроке. Иначе я предупреждаю! Вы рискуете провести оставшуюся вам неделю в изоляторе!
Я в растерянности открыл рот, не понимая почему поле брани, сменилась на нашу учебную комнату. И из-за того, что я его раззявил, слюна, до этого мирно висевшая у меня на подбородке, с неприятным хлюпаньем упала на парту, в большую лужицу, не знай, откуда там образовавшейся.
- Люди! Образованные люди, хоть с толикой дара и имея все возможности, которые дает тебе сей Дом, даже за столь ничтожный срок как неделя, смогли бы добиться хоть какого-нибудь прогресса, - прошипело в мое лицо, злобное и мерзкое существо, в которой, я опознал своего преподавателя по арифметике - Настасью Петровну. – Но я вижу, что вам плевать, и вы слишком ленивы, чтобы отстоять даже такую важную вещь - как ваша же жизнь. И поэтому я говорю вам в это в последний раз. Если вы не думаете о себе, то прошу вас тогда задуматься о других. Если вы не заметили, то здесь сидят и прочие молодые люди, которым не плевать на то, что вы давно похоронили.
Вся эта отповедь, была произнесена под весёлое перешёптывание моих одноклассников, которые кроме всего еще и не забывали тыкать в сою сторону пальцем.
Пытаясь отвести взгляд, от Настасьи Петровны, что бы не дай бог, заглянуть ей в глаза, я тут же поймал другой, не менее злобный взгляд с первой парты. Владельцем это взгляда была Василиса – первая красавица нашего класса.
А ей-то я, чем насолил? Подумаешь - уснул на уроке. С кем не бывает? Сама никогда не спит что ли?
Или быть может она завидует, что я могу так крепко спать? Странная она, если честно, какая-то.
- Но, я же просто уснул. Просто вчера…, - все же хоть как-то попытался я оправдаться, слегка извиняющейся улыбнувшись.
Как, оказалось, это была моя очередная промашка, приведшая к новой буре, которую породила наша арифметичка.
- Смотрите-ка на него, он еще и смеётся, – взвизгнула Настасья Петровна, возмущенно тыча в меня пальцем. – Какая наглость! Какое хамство! Вообще-то, спать надо в общежитии молодой человек, а зубоскалить с друзьями на перемене!
- Я не… - попытался вновь оправдаться я, но Настасья Петровна стукнула своей сухонькой рукой по столу, заставив меня прикрыть рот, так и не закончив фразу.
- Он еще и спорит! Наглый мальчишка!
Ну, это уже явные проблемы в психике, так что лучше я на этот раз промолчу.
И я пристыженно повесил голову, уставившись при этом на свои слюни, которые уже успели растечься почти по всей парте.
Да, много тут натекло. То-то, мне так пить хочется.
Смех и шушуканье постепенно утихли, и Настасья Петровна, видимо удовлетворенная моим мнимым смирением, отошла к классной доске, продолжив урок. При этом, все же, не забывая периодически бросать на меня свой пристальный, змеиный взгляд.
Как в душу заглядывает, чертова ведьма.
- И что эта грымза снова на меня взъелась? – шепотом спросил я свою соседку по парте, одновременно стирая с парты все слюни, рукавом своей серой рубашки.