Ритмы управляют не только стихами, но и течением жизни, а также судьбами людей. И вот здесь важный момент. Изменение ритмов в поколениях необходима. В этом случае человечество движется. Причем не обязательно вперед. Главное, что пребывает в движении. Так что если дети не слушаются родителей, морщатся от их наставлений, упрямятся, капризничают, а по достижению подросткового возраста начинают пренебрегать их авторитетом, это означает, что они куда-то движутся в своем собственном ритме. Народы, чьи дети беспрекословно подчиняются предкам, соглашаясь с ними во всем, или (говоря иначе) их ритмы слились с родительскими, представляют собой сегодня жалкое зрелище. Достаточно посмотреть на аборигенов Австралии, на забытые племена Африки, на затерянные племена в джунглях Южной Америки. Их ритмы едва бьются, как изношенные сердца.
5
Итак, ритмы жизни это нечто подвижное и без конца меняющееся, словно человеческая печень, которая, как известно, обновляется постоянно. К такому выводу можно придти, если взглянуть на проблему детей и родителей. Но если мы посмотрим на человеческую эволюцию сверху, то придем к ровно противоположному мнению — ритмы это что-то устойчивое, консервативное, не меняющееся целыми тысячелетиями. Но одна бесспорно. Каждая приходящая на землю раса развивается в своем новом ритме. А можно сказать по-другому — каждая новая раса, воплощаясь на земле, приносит с собой свой собственный ритм.
Попробуем поразмыслить, в каком ритме развивались первые расы, спустившиеся на землю. Предполагается, что разумная жизнь на Земле создавалась целенаправленно и в строгой последовательности. Жизнь людей первой расы протекала без особых волнений, тревог и событий. Это были аморфные, бесполые и бессознательные существа, которые выглядели (если взглянуть на них взглядом современного человека) как светящиеся бесплотные формы лунного света в виде теней. Они могли жить в любых условиях и при любой температуре, потому что жили не совсем в материальном мире, а немного над ним. Они ощущали себя будто во сне, не знали страстей, не различали добра и зла. Поэтому особых событий в их жизни не происходило, а тем более ударных. Ведь ритм, как известно, предполагает, чередование ударных и безударных событий. Поэтому, ударными событиями этих существ, можно считать рождение, и может быть почкование — отделение от родительского тела аналогичного существа. Если провести аналогию с поэтической метрикой, то ритм жизни первых человеческих существ на земле можно сравнить с дактилем, где за первым ударным слогом следуют два безударных слога. Или даже может быть — с гипердактилем, где за ударным событием следуют три безударных. Словом, жизнь первых людей не радовала ни особыми событиями, ни тем более великими потрясениями. Даже земные мировые потопы и извержения вулканов не волновали человекообразных существ, поскольку никоим образом не касались их — люди в прямом смысле летали в облаках.
Последующие воплощения принесли на землю другие ритмы, потому что каждая последующая раса материально уплотнялась и с каждым разом вживалась в земную жизнь все глубже и реальнее.
На сегодняшний день человечество имеет пять поэтических ритмов — ровно столько, сколько было на земле рас. На первый взгляд эти ритмы были всегда и не менялись веками. Перечислим их — ямб, хорей, анапест, амфибрахий и дактиль. Если кто-то считает, что это исключительное изобретение греков — сильно ошибается. Достаточно проанализировать поэтические творения древних цивилизаций, существовавших до греков, и мы увидим те же пять ритмов.
Совершенно ясно, что греки всего лишь донесли до человечества стихотворную метрику, а пришла она к ним, как можно предположить, откуда-то свыше.
Познакомимся с поэтическими размерами поближе. Вот пример четырехстопного хорея.
Буря мглою небо кроет
Вихри снежные крутя
В этом двустишии женская клаузала (или, проще говоря, окончание) чередуется с мужской. Поясняю, что женское окончание в стихе (или совсем по-русски «женская рифма») — это когда ударение падает на безударный слог. Мужское окончание — когда ударение падает на ударный.
Привожу пример четырехстопного ямба, где женская рифма, чередуется с мужской: