О земной славе пишет и Державин, практически повторив смысл «Памятника» Ломоносова.
Так! — весь я не умру; но часть меня большая,
От тлена убежав, по смерти станет жить,
И слава возрастет моя, не увядая…
Пушкин так же, как и его предшественники, не вчитавшись в Горация, задается целью уточнить, какая же именно часть (по Ломоносову «великая», а по Державину «большая») убежит от тлена, то есть — обретет бессмертие. И вот он уже лепит со всем своим поэтическим напором, что прах переживет и тленья избежит душа в заветной лире.
Но давайте вдумаемся в то, что с точки зрения Пушкина останется от поэта в вечности? Оказывается, ничего личного — только частички души, которые он растворил в стихах. А сама душа, выходит, обретет небытие? Получается, что лира долговечнее человеческой души, но опять-таки она не может быть бессмертной, поскольку и стихи (пусть и с тысячелетней жизнью) рано или поздно забудутся.
Но разве земную славу или долгую жизни своих произведений имел в виду Гораций в своем стихотворении? Прочтем оригинальный подстрочник:
Нет, не весь я умру — лучшая часть меня
избежит похорон.
Как видим, о лире, в которой остается душа, не сказано ни слова. Лира у Горация — не запечатанная капсула бессмертия, и она ни в коем случае не долговечнее человеческого «я», или, говоря по-русски, души. Лира у Горация — подсобный инструмент для совершенствования души, или, как он выразился, «улучшения». Лира нужна исключительно для того, чтобы «лучшая часть меня (моего «я», или души) избежала похорон» (то есть, обрела бессмертие).
Чтобы понять, что древние греки называли лучшей частью человеческого «я», которая не подлежит тлению, нужно немножко пояснить о мировоззрении греков.
— Стоп! — встрепенется умник. — Причем здесь мировоззрение греков, когда Гораций был римлянином?
Похвальная бдительность! Но терпение, мой интеллектуальный друг!
Кумиром Горация был греческий поэт Алкей, который преимущественно писал ямбами. Именно ямбический ритм, в котором безударный слог чередуется с ударным, считался Алкеем (а вслед за ним и Горацием) наиболее приемлемым для «езды в незнаемое». Пушкин также отмечал большую расторопность ямба в поэзии. Подозреваю, что ямб был последним пятым поэтическим ритмом, который пришел на землю вместе с пятой расой. Возможно, об этом Алкею поведал Пифагор, которому прославленный поэт завещал все свое состояние. Кто такой Пифагор, объяснять не надо. Сегодня он известен исключительно, как автор геометрической теоремы, устанавливающей соотношение между сторонами прямоугольного треугольника. Но при своей жизни в Греции он был знаменит совсем другим. Пифагор славился, как человек, помнящий миры, в которых пребывал до рождения. По приданию, эту память ему оставили в качестве награды за его предыдущую праведную жизнь.
Именно от последователей Пифагора до нас дошли знания об устройстве вселенной. Как же была устроена вселенная по Пифагору? От учеников пифагорейской школы мы знаем, что в центре вселенной пылает огромный костер, в который, словно мотыльки на свет, устремляются души умерших людей. Не спешите смеяться над невежеством последователей Пифагора, исходя из нашего нынешнего видения вселенной. Сегодня нам известно, что вселенная состоит из звезд, планет, комет, астероидов и океана космической пыли. Также в космосе довольно много черных и белых дыр, всякого мусора и много чего еще, что носится в безвоздушном пространстве со свистом и огненными хвостами, пугая по ночам астрономов. Однако ничего громадного в центре вселенной не пылает, иначе ученые бы увидели в свои навороченные телескопы. Но вспомним древних бриттов, которые считали, что вся вселенная пылает в огне, но его мы не видим, потому что на небо накинута худая рогожа. И свет от огня, который проникает через дыры рогожи, и есть то самое, что люди называют звездами.
Сегодня даже ребенок подивиться невежеству бриттов — ну какая рогожа, какой пылающий огонь? Конечно, у древних бриттов не было телескопов, но не совсем же они были слепы, чтобы не видеть, что свет от звезд не везде одинаков и ночной светящийся свод движется вокруг земли. Выходит, по ночам кто-то движет рогожу? Но почему в таком случае проникающий сквозь дыры свет не меняет своих цветовых оттенков? Или пылающий костер движется вместе с рогожей вокруг нашей планеты? Такое невозможно в принципе! Земля — не центр вселенной, а всего лишь далекая окраина.