Именно такая последовательность в произнесении звуков вызывает вкусовые ощущения, или, говоря проще, наслаждение. А теперь представьте, что ваш речевой аппарат — это клавиши фортепьяно. Вообразите, что первый звук «с» это нота «соль», и от нее сыграйте ту последовательность, с которой только что воспроизвел эти строки ваш речевой аппарат. И полученная гармония вас удивит. И не только удивит — вы испытаете от нее такие же вкусовые наслаждения, как от произнесения строк, потому что вкусовые ощущение, как и музыкальные, а также стихотворные находятся в одном и том же гармоническом пространстве.
Впрочем подавляющее большинство, произнеся приведенное мной четверостишие, не испытает никакого наслаждения. И это понятно. Ведь многие, потребляющие грубые крепкие напитки, не получают наслаждения от тонких сухих вин. Помню, как один персонаж из романа Евгения Евтушенко «Ягодные места» изрек, что русским не дано познать изыски сухого вина, потому что внутри у них все сожжено водкой. Сам роман я помню смутно, но эта фраза сибирского мужика врезалась в память железно. Но если кто-то все-таки научится распознавать вкус сухих вин, тот уже больше никогда не станет пить водку.
В просвещенной Европе аристократы щеголяли тем, что могли по одному запаху отличить элитное вино от подделки. Чтобы добиться таких вкусовых тонкостей, нужно было потратить не один десяток лет, ограничивая себя во многом, особенно в грубой пище. Только поэзия куда хмельнее вина в области ощущений, и чтобы получать наслаждение от всех ее тонкостей нужно также затратить не один десяток лет, ограничивая себя от грубых стихотворных поделок. Не зря же Шопен предостерегал: «Не слушай плохой музыки, чтобы не портить слух». То же самое можно сказать и про стихи, и про вино, и про пищу.
В начале двадцатого века российские аристократы также щеголяли своими поэтическими вкусами, как и французы винными, и гордились тем, что по одной строке могли отличить истинную поэзию от подделки. Не буду спорить с тем сибирским мужиком по поводу вина, но что касается поэзии — то здесь Россия в первых рядах. Одни из самых красивых, высоких, чистых и пьянящих стихов за всю историю мировой поэзии были созданы именно на русском языке, благо, что русский язык как никакой другой (и, кстати, один из немногих) способствует творчеству в сфере высокой поэзии. А ведь далеко не на всех языках можно писать стихи.
Сегодня мы живем в век подделок. Подделывают не только известные мировые бренды, но и плоды культуры. Наша современность почти не производит своих произведений. Оно перепевает старое и кипами клепает ремейки, паразитируя на былых горениях великих душ, или, говоря словами поэта, собирает пепел. Поэтому нашу современность в плане творчества можно назвать временем собирания пепла.
Я затем и взялся за эту книгу, чтобы объяснить, чем живое пламя поэзии отличается от мертвого рифмованного пепла, или, говоря проще, чем истинные стихи отличаются от поддельных. Объяснить так же решил прямо, материалистически, исключив малейшие намеки на иносказание, рубануть, так сказать, с плеча, ошеломить правдой-маткой, или, говоря пушкинским языком, — поверить гармонию алгеброй.
2
— А зачем вообще вникать в изыски стихотворного языка, если ты не литературовед? — пожмет плечами читатель. — Какая практическая польза от всех этих поэтических тонкостей широким народным массам?
Действительно, практической пользы на первый взгляд никакой. Стихосложение сегодня обитает исключительно в области развлечений, — в основном используется для песен, опер, мюзиклов. Стихи вне музыки раздражают. И многие реагируют на них довольно нетерпимо. К примеру, на передаче «Поле чудес» несменный ведущий Леонид Якубович с широкоусой улыбкой говорит игроку:
— Крутите барабан!
А игрок: