В это время я прислушивался все сильнее, и кажется начал слышать отдельные слова. Но больше всего остального меня поразило осознание. Что тем сильнее я вслушивался в этот шепот, тем сильнее во мне нарастали новые, совершенно не знакомые мне ощущения. Волнами расходящиеся по моей груди, они, заставляли что-то внутри меня трепетать. Чем-то похожее на первую любовь, но более вязкое и тяжелое.
Лиза тем временем достала фотографию и снова внимательно на неё посмотрела.
- Ебаный в рот, Джек, пулицеровка в этом году будет твоя! – С благоговением прошептала она, прерывая застывшее молчание.
- Да, без сомнений, но что-то кажется мне, это только начало. – Сказал я, все сильнее вслушиваясь в звуки шепота и вглядываясь в клубы дыма растворяющиеся в воздухе.
- Кажется теперь я начал понимать, что такое бездна. – Добавил я.
- Пииздееец – Потянула она, расплываясь в улыбке.
- И знаешь, что она мне говорит сейчас? – Не обращая внимания на её ругательства сказал я.
Я резко схватил её за шею и наклонил вперед. Она дернулась, пытаясь схватится руками за перила и не упасть, но моя рука крепко была сжата на её шее. Я толкал её все вперед наклоняя Лизу над пропастью, но одновременно держал, не давая ей упасть вниз. Лиза была настолько шокирована, что все это время молча пыталась вырваться или схватится за меня. Но только до того момента пока не поняла, что я одновременно сдерживаю её от падения. Другой рукой я начал снимать с неё джинсы…
***
Я проснулся от звука взрыва. Сбросив с себя одеяло, я вскочил и посмотрел в окно. Машина полиции была охвачена ярким пламенем, озарявшим всю улицу. Несколько человек продолжали бросать в неё коктейли Молотова. Я отошел от окна и взял телефон.
По новостям транслировали начавшиеся митинги, которые перерастали в погромы и уличные беспорядки. Я просматривал видео и фотографии столкновений в центре города недалеко от правительственного квартала.
Одна маленькая фотография высекла искру, которая зажгла пламя революции. Люди больше не могли терпеть того холода и безразличия системы в которой они жили. Я продолжал смотреть на кадры полные жестокости и насилия и во мне рождалось нечто новое. Или, быть может, это всегда было во мне. Я уже не знал.
Причина уже не волновала меня ведь одна маленькая фотография была не просто совпадением. Она была началом чего-то большего. Чего-то, что породила бездна, образовавшаяся во мне. Я лег в кровать и несколько часов пытался заснуть, но никак не мог. Сон просто не приходил, а мысли и видения не оставляли моего сознания. Подобно назойливому комару, они снова и снова приходили, как бы я не отмахивался от них.
На утро беспорядки заполонили все улицы города, а через несколько часов это было уже по всей стране. Люди жгли магазины и автомобили, выходили к правительственным зданиям с плакатами: «Каждая жизнь важна» и «F# the President, F# the Police».
Президент собрал срочное заседание совета национальной безопасности, а силовики начали разгонять демонстрантов. Это были жалкие попытки. Подобно тушению пожара используя бензин. Разогнав сотню протестующих, на их месте через час появлялись тысячи.
Утром главный редактор написал, что сегодня мы не работаем. Я, допив кофе вышел на улицу и пошел пешком куда глаза глядели, погруженный в свои размышления.
Я никогда не понимал, для чего нужны силовики. Разве они не созданы для того чтобы защищать людей? Так же, как и полиция, военные, МЧС и медики?
На самом деле – нет. Силовые службы никогда не были созданы для этого. Только для того чтобы защищать тех, кто сверху. Именно поэтому самая их «активная и успешная» работа всегда происходит против гражданских у которых лопнуло терпение.
Я набрал Лизу и предложил ей вместе пойти на митинги и посмотреть на всё своими глазами. Она охотно согласилась. Опасности столкновений мало нас пугали. Мы через многое прошли вместе как коллеги, в том числе и бесчисленные угрозы, неизбежно связанные с нашей работой…
***
Мы протискивались через толпу слушая крики протестующих. Периодически были слышны взрывы свето-шумовых гранат, которые летели со стороны людей «что нас защищают». На лице девушки, как и всегда в такие моменты нашей работы было выражение абсолютной концентрации. Правда глаза всегда выдавали истину её внутренних ощущений. Они, как и всегда – искрились возбуждением.
Я поднял фотоаппарат и несколько раз щелкнул толпу вокруг себя. Тем ближе мы приближались к переднему краю столкновений, тем сильнее все заполонял дым, через который просвечивали красные огни фаэров. Это показалось мне живописным, и я сделал еще несколько кадров. Через несколько минут мы приблизились к самому краю.