– Дети! – громко выкрикнул тренер, обращаясь к юным пассажирам. – Сохраняйте спокойствие!
Но его слова возымели обратный эффект. Все начали кричать, визжать и плакать. Девочки впали в истерику, а парни находились в шоке. Страх за свою жизнь вмиг вселился в каждого.
– Вдруг там кто-то выжил! – перекрикивая шум, обратился я к мистеру Дрейману.
Понимание, что огненный шар в любой момент может угодить и в нашу машину, у меня почему-то отключилось. Тренер будто не слышал.
– Мистер Дрейман! – ещё громче сказал я.
И тогда он на секунду обратил на меня внимание. Я тут же продолжил немного тише:
– Тренер, нам нужно остановиться!
В этот момент в небе показались сотни, а то и тысячи горящих метеоритов. По всей видимости, они летели на город, в который мы и спешили вернуться. Какая-то часть огненных снарядов оказалась и над нами. Это была бомбардировка всего, что движется! Осколки падали на асфальт. Вся видимая нами местность была под огнём. Тренер кое-как держал управление, маневрируя на скорости между автомобилями. Автобус вилял. А мы вцепились в поручни изо всех сил. Наш автобусом чудом не зацепило! Но ударной волной выбило почти все стёкла. Все наклонили головы как можно ниже или же попадали в пролёт между сиденьями, уворачиваясь от битого стекла. Кто-то громко закричал. Видимо, осколки ранили нескольких ребят.
В мгновение бомбёжка прекратилась, но мистер Дрейман не собирался останавливаться. Он продолжал опасный путь.
– Нам нужно добраться до школы! – прокричал тренер, чтобы слышали все. – Любой ценой!
Мы с Фредом поднялись с пола.
– Вы оставили их умирать в том автобусе! – взвизгнул Фред.
– Им уже не помочь! А вот мы ещё можем выжить! Не забывай, что все вы под моей ответственностью! И я вас довезу до школы… А теперь быстро сели на свои места и пристегнулись! – грозно добавил он, да так, что мы не осмелились возразить.
Нам пришлось вернуться в свои кресла. Меня, как и всех остальных, колотило от страха. Все таращились в окна, разглядывая последствия бомбёжки и ожидая новой. Много машин оказались перевёрнутыми, какие-то вынесло от мощного удара за пределы трассы, кто-то из водителей остановился сам, не веря в происходящее и отходя от шока. Мы видели окровавленные тела прямо на дороге. Выжившие выползали из искорёженных машин.
Тилль заметил на шоссе очередные следы крови и плачущего мужчину рядом с легковым автомобилем.
– Мы не переживём такое ещё раз, – пробубнил он.
Тут мы почувствовали сильный толчок: наш автобус во что-то врезался. Скорость резко снизилась, и все по инерции подались вперёд. Ремни спасли от падений. Но тренер всё же преодолел препятствие! В окно мы увидели несколько обгоревших машин: именно они преградили дорогу.
Страшно подумать, что во всех встреченных машинах находились люди…
Пока автобус набирал скорость, мы увидели тлеющий труп женщины. Из окна машины свисала рука, по которой стекала кровь. В салонах автомобилей я постоянно замечал неподвижные тела. От этой картины мне стало тяжело дышать. Я опустил взгляд и заметил: у меня трясутся руки. Я не мог остановить тремор.
Я услышал, как плачет Эми.
– Честер, – сказал Фред, наклоняясь в пролёт и всматриваясь вперёд через лобовое стекло водителя. – Кажется, я вижу мост…
Я выпрямился в кресле. Вдалеке и вправду показался мост через небольшой каньон. Это означало, что мы почти добрались до города.
Увидев мост, ребята немного воспряли духом: скоро мы окажемся дома. В родном городе, где нас защитят. Не оставят в беде. Никто не думал, что во время бомбардировки погибло много людей и в городе. В головах у всех было только одно: сейчас мы встретим родителей, и на этом всё закончится. Но тут кто-то неожиданно закричал:
– Опять!
Через мгновение я уже ничего не понимал. Было как во сне. Обрывками. Всё перед глазами кружится. Разлетаются стёкла. Крики. Громкие крики со всех сторон. Голоса слились в единый звук. На секунду ко мне вернулось чувство реальности. Я понял, что мы в свободном падении. Каким-то образом я увидел через лобовое стекло, как стремительно приближается земля.
…Убаюкивающая темнота казалась такой приятной! Никакой боли. Никакого страха. Хотелось находиться здесь как можно дольше. Тьма умиротворяла. В ней всё казалось незначительным.